Из глубины. Линкольн Чайлд

десять назад. – Женщина говорила с акцентом уроженки Среднего Запада. – Нет, недели две. Сначала ощущение было такое слабое, что я не обратила внимания.

      – Вы были на работе или отдыхали, когда заметили это впервые?

      – На работе.

      Крейн взглянул на планшет:

      – Здесь не указано, чем вы занимаетесь.

      За нее ответил офицер у двери:

      – Потому что, доктор, это не имеет большого значения.

      Крейн повернулся к нему:

      – Кто вы?

      – Коммандер Королис. – У мужчины был низкий, тихий, какой-то вязкий голос.

      – Так вот, коммандер, думаю, что место ее работы имеет большое значение.

      – Почему? – спросил Королис.

      Крейн посмотрел на пациентку. Она ответила ему тревожным взглядом. Доктор подумал, что не стоит больше беспокоить женщину. Он показал в сторону холла, жестом приглашая коммандера Королиса выйти.

      – Мы проводим обследование, – произнес Крейн, когда они вышли и больная не могла их слышать. – Для точного диагноза важен каждый факт. Очень может быть, что на нее повлияли условия работы.

      Королис покачал головой:

      – Нет, не повлияли.

      – Откуда вам знать?

      – Вам придется мне поверить.

      – Извините, мне это не нравится.

      Крейн повернулся, чтобы уйти.

      – Доктор Крейн, – тихо произнес Королис. – Мэри Филипс работает в закрытой зоне станции и занимается секретной работой. Вам не позволят задавать вопросы, так или иначе относящиеся к ее деятельности.

      Крейн подскочил к нему.

      – Вы не можете… – начал он.

      И замолчал, с трудом подавляя гнев. Кем бы ни был этот Королис, он явно представляет власть. Или думает, что представляет. «К чему такая секретность, – подумал Крейн, – в научной экспедиции?»

      Врач молчал, напоминая себе, что он здесь новичок и еще не знает всех правил – ни писаных, ни неписаных. Похоже, в этом бою ему не победить. Но он, черт возьми, еще поговорит об этом с Ашером.

      Больше ничего не говоря, Крейн отвернулся от офицера и вошел в палату. Доктор Бишоп по-прежнему стояла у кровати, сохраняя нейтральное выражение лица.

      – Извините, мисс Филипс, – сказал Крейн. – Давайте продолжим.

      В течение четверти часа он провел подробный осмотр – и общего состояния, и неврологический. Постепенно доктор забыл о присутствии коммандера Королиса, потому что полностью сосредоточился на состоянии пациентки.

      Случай оказался неординарный. Отмечалась двусторонняя слабость мускулов лица – как верхних, так и нижних. При проверке реакции на укол иглой выявлено значительное ухудшение тригеминальной проводимости. Сгибание шеи не ухудшилось, так же как и разгибание. Но он обратил внимание, что ощущение температуры сильно снижено и в районе шеи, и по всей верхней части тела. Также он с удивлением заметил значительную и, судя по всему, недавно начавшуюся дистрофию мускулов рук. Проверяя глубокие сухожильные рефлексы, а потом подошвенную