Маскарад тоскующих острот. Михаил Берман

имя его проблемы. Но он был очень мил, несмотря на стружки в бороде, на голове и в подмышечных кудрях.

      – Интересно, сколько он отращивал свои подмышечные кудри? Такие длинные они, – дивился Ржевский.

      – Он, кажется, их еще и осветлил. Подмышки, подобные блондинкам. Надо же до такого маразма дойти, – сказала Истина.

      – А ты крашеная? – спросил Ржевский почему-то и зачем-то.

      – Я же тебе говорила, что нет.

      – Убей меня, убей! – прокричала Елена Миляге. Миляга достал из кармана пилу.

      – За что обречена я на мученья? Чем заслужила эти оскорбленья? О, как хитро вы боретесь со мной! [16], – прокричала Елена, увидев пилу.

      Основа в очередной раз справился, вся ли компания в сборе.

      Но самый подверженный сомнениям, страхам и неясным тревогам был медник Рыло. Он не просто всего боялся и во всем сомневался, но и приписывал свои комплексы и обсессии другим. Портной Заморыш самым наглым образом использовал эту особенность медника Рыла и утрировал, и утрировал. В конце концов он предлагал всем покончить самоубийством.

      Первым устал ткач Основа. Он заснул.

      Вторым устал столяр Милага. И заснул.

      Третьим устал медник Рыло. Заснул.

      А Елена и портной Заморыш разделись догола, вошли в озеро и стали плавать.

      А на дне озера лежал утонувший лось, подобно погибшим морякам с подводной лодки капитана Немо [17]. И пусть дно озера станет дном морским.

      – Как жаль, что это не море, – сказал портной Заморыш.

      – Ничего не жаль! Ничего! – сказала Елена.

      – Жаль – слово жалких, – крикнул с неба Вильям Шекспир, а может, и не он, а душа утонувшего лося со дна озера. А может, тот лось просто покончил жизнь самоубийством, как наивная, трогательная и аппетитная крестьянка Жизель с лапшой на ушах, сваренной на кухне графа Альберта?

      14. Хорошая поэзия всегда в цене, но не всегда в моде

      Город Шизо – это всего лишь три небоскреба в центре, а вокруг трехэтажные дома, длинные и короткие, светлые и темные. Приятные зеленые улицы, похожие на тротуары. Тротуары, похожие на лесопарки. Лесопарки, похожие на леса.

      Люди города Шизо были замечательными. И душевными, и интеллигентными, и всегда готовыми протянуть руку помощи, даже если в ней не было особой необходимости. И пусть – лучше лишнее добро, чем необходимое зло.

      Редакция журнала «Доброе Сердце» находилась на 22-м этаже цилиндрического небоскреба Чтобы. Так его называли. Один полоумный латиноамериканский поэт Чилен Хуев называл его по-другому: небоскреб-небоеб. Он обидел небоскреб не случайно – в этом, как он выразился, «безобразном-хуеобразном» здании располагалась редакция, где отвергли его сочинения. Скандальный и грязный поэт с омерзительным и скверным псевдонимом. Несмотря на либерализм редколлегии «Доброго Сердца», у него не было шанса быть опубликованным в этом почетном журнале. Да и как такое можно напечатать:

      Я не готов любить вас. Лишь ебать.

      Зато одно из одиннадцати стихотворений Ржевского пришлось по вкусу.