Петр Великий, голландский. Самозванец на троне. Сергей Юрьевич Соловьев

да и запах кислый стоит, наконец конюший понял, в чём дело… Так торфом топят, дрова здесь дорогие, и сучьев не найдёшь. Плоховато в общем… Но кони ему понравились, богатые… Высокие, сильные да ладные… Привык, когда ещё у батюшки, на усадьбе жил....

      Данила Меньшиков, как и многие дети боярские, пришёл в Москву служить после Великого Смоленского похода государя Алексея Михайловича. Тогда удалось отвоевать город, и многие польские шляхтичи перешли на службу великому государю русскому, среди них был и Данило Меньшиков. И начал служить под началом Порфирия Соковнина, тоже из семьи иноземцев. Только Соковнины ушли на Русь из Ливонии ещё при Иване Грозном. А Алексей Порфирьевич Соковнин и пристроил его ко двору Петра Алексеевича… И тут так вышло! Да разве Соковнин мог что посыслить дурное против государя? Нет конечно, в этом Меньшиков был уверен крепко. Да и Цыклер. Ведь он в родственниках у Алексея Порфирьевича… Тёмная история вышла, ещё в Москве надо будет всё разузнать, как пообещал сам себе Меньшиков

      – Всё готово, Александр Данилович! Можно ехать ! – крикнул кучер.

      Денщик государя неторопливо вернулся в карету, одобно расположился внутри. Иван хлопнул вожжами, и пара больших коней неторопливо потянула карету. Подковы коней стучали по большим камням дороги, колеса иногда подпрыгивали на неровностях.

      – Скоро уж на месте будем, – успокоил Ханс Лууп.

      – На месте… – проворчал недовольный Меньшиков.

      Припоминал, сын помошника начальнка царских конюшен, как с бомбардиром Петром Михайловым к Бранденбургскому курфюрсту ездили.

      ***

      Корабль, малое судно , взятое в аренду их голландским провожатым, наконец, ошвартовалось в Кёнигсберге. Сидели впятером в капитанской каюте, в компании с тремя бутылками вина. Да ещё четыре, пустых, стояло на полу.

      – Рейнское, что за гадость? Нет ли венгерского? – недовольно пробубнил Головин, переворачивая стакан.

      Скатерть приняла в себя белое вино, не слишком изменив цвет. Вознцын вскочил с места, побагровев от ярости.

      – Так я царю отпишу! – крикнул он, – за своё скоморошество ответишь перед государем! А то и головой!

      Боярин тут заржал совершенно по- лошадиному. Но дюжий мужчина в бомбардирском кафтане схватил нетрезвого Фёдора Алексеевича да встряхнул за полу одежды.

      – Ты что , боярин! Забыл, что ли, как нас Фёдор Юрьевич в дорогу напутствовал? – поднял голос офицер.

      Тут Головин совершенно протрезвел. Хмель тут е вышел из головы, как боярин припомнил грозную отповедь Ромоданвского :

      « Как сказал, так и делайте! А то не сносить вам всех своих голов! ».

      – Так мы теперь в дворец курфюрста Бранденбургского? – всё не веря, переспросил Меньшиков.

      – Сам позвал.. Вот, смотри, – и Михайлов показал грамоту, – « Приглашаю Петра Михайлова, бомбардирского поручика, во дворец. » На наичистейшем немецком языке сказано. А мы разве говорили или обещали кому, что здесь царь с нами?

      – Господи… – и Возницын закрыл лицо ладонями.

      – Да