Пути-дороги. Сергей Калабухин

ног планета. Из космической прекрасной дали до его ушей донёсся сказочно прекрасный шёпот: ««Я люблю вас. Я никогда вас не забуду».

      Они целовались посреди дороги. Потом, ошеломлённые, шли дальше. «Вот так всегда бы и идти, – думал он. – И ну их к шутам изобретения!»

      Уже сияли звёзды, когда они подошли к шлагбауму у пересекавшей дорогу одноколейной железнодорожной ветки, становилось холодно. Наташа робко попросила:

      – Давайте повернём назад, я озябла. И ноги от туфель устали, я так давно в них не ходила. И на работу в пять вставать.

      Они вернулись к её дому.

      – Я тебе на диване постелю, – сказала, судорожно вздохнув, Наташа. – Позавтракаешь утром с Ксюшей и поедешь.

      – Нет, Наташенька, спасибо. Не буду затруднять. Поеду сегодня.

      Он в страхе ожидал её вопроса: «Когда приедешь?», – но она лишь легонько прикоснулась губами к его подбородку и шепнула: «Счастливо тебе доехать», и скрылась в темноте подъезда.

      – Наташенька, – окликнул Слава.

      Она вернулась, вопрошающе подняла глаза.

      – Наташенька, подожди меня ещё один год, – сказал он неожиданно. – Может, у меня получится с изобретением. Тогда, возможно, будут деньги, и мы… И я тогда к тебе приеду, и мы… Подождёшь ещё год, Наташа?

      Она утвердительно кивнула, он ощутил её крепкое объятие и поцелуй, потом простучали каблучки в темноте подъезда, и стало тихо. Левенцов постоял во дворе в ожидании, когда зажжётся свет в окошке, но свет не зажёгся. Он прощально посмотрел на спящий дом, на звёзды над его крышей и двинулся к вокзалу.

      3

      Наташа лежала в темноте с открытыми глазами и уснуть даже не пыталась. В пять утра гнусаво запищал будильник. Она поднялась на удивление легко. И на работе, несмотря на бессонную ночь, было необычно легко и весело, она даже потихоньку засмеялась после разговора с героиней войны, той самой, что довела однажды до истерики Лукьяновну.

      – Хлеб не подешевел ещё? – спросила у неё старуха.

      – Нет, – ответила с игривостью Наташа.

      – О чём правители-то думают? – возмутилась героиня. – Апрель уже, а всё не дешевеет! Раньше в марте всегда понижали цены. Не буду пока брать, подожду. Может, ещё подешевеет…

      В обеденный перерыв в магазин пришёл гость из городской администрации. Лариса Гелиевна при его появлении подобралась, как для прыжка, лицо у неё то краснело, то бледнело, гость извлёк из дипломата кипу бумаг и, увесисто плюхнув её на стол, объявил собравшемуся коллективу:

      – Это законы о приватизации. Зачитывать не буду, если есть желание, смотрите. Согласно этим законам ваш магазин должен быть приватизирован коллективом до первого сентября, в противном случае мы продадим его с аукциона.

      – Нет такого закона, – вскинулась, побагровев, Лариса Гелиевна. – Есть закон о приоритете прав трудового коллектива. Захочет коллектив – приватизируемся, не захочет – останемся в Продторге, а продавать нас без нашего согласия нет закона.

      Коллектив молчал, после