Пути-дороги. Сергей Калабухин

каркаса всякий раз, как забывал о нём. У конструктора тележки была, видимо, задумка тестировать внимательность у работников прилавка. В пользу этой версии говорило отсутствие амортизирующей окантовки на каркасе. Не только Саша, с его феноменальной невнимательностью, разбивал себе здесь голову. Разбивали и продавщицы. И даже профессионально сверхвнимательные кассирши. А один раз, сунувшись за тортом «Сказка», разбила себе голову об тележку сама Лариса Гелиевна. Но у женщин были причёски и спецкокошники на голове, смягчавшие удар, а у Саши регион, которым он соприкасался с железякой, был абсолютно голым, без единой волосинки. Даже образовавшийся в этом регионе от контактов с железякой бугорок не спасал во всякий следующий контакт от кровопролития. Видимо, по этой причине из всех работников магазина только он изредка задумывался, отчего это никого, и его в том числе, не интересует, почему тележка именно такая, а не другая, и проходила ли она испытания при сдаче в эксплуатацию Продторгу.

      После обеденного перерыва пришли две машины: одна с пряниками и печеньем, вторая с соками. Наташа помогала Саше разгружать их. Выбитая из ритма недельным перерывом, она сильно устала. Когда заведующая ушла, она взяла стул из её комнаты и, поставив его за прилавком, села. Но Лариса Гелиевна неожиданно зачем-то возвратилась. Увидев Наташу сидящей, она подняла истошный крик. Накричавшись, опять ушла, избавив Наташу от неприятной процедуры выпрашивания двадцати минут, необходимых для отлучки в детсад за Ксюшей. Но вот наконец весело звякнул крюк на двери. Ещё один рабочий день окончен.

      Выйдя с дочерью на улицу, Наташа вспомнила об убиенном муже. Но усталость была так велика, что мысли о нём расплывались в нечто неопределённое, безрадостное и в то же время беспечальное, и это не казалось уже ей кощунственным. «Живым – живое», – рассудительно подумала она.

      Заметив исчезновение только что скакавшей рядом дочери, она глянула вперёд и замерла на месте. Перед Ксюшей сидел на корточках Слава Левенцов и о чём-то с ней беседовал. В одной руке Ксюша держала поднесённую им шоколадку, другая её рука лежала на его плече. Наташа ощутила прилив крови к голове, из тела разом выскочила усталость.

      Левенцов поднялся. Она двинулась к нему с опущенными глазами, ощущая, как дрожат и подгибаются ноги. Подойдя, подняла глаза и ясно увидела в его взгляде ласку.

      – Здравствуйте, – тихо произнесла она.

      – Здравствуйте. Но я уже здоровался сегодня с вами.

      В удивлении у неё слегка поднялись брови.

      – Мысленно. Я заходил к вам в магазин и смотрел, как вы работаете.

      Щёки у неё сделались пунцовыми.

      – Белый халат вам так к лицу, – продолжил он. – Вы в нём похожи на обаятельного медицинского работника. Впрочем, вам, похоже, всё к лицу. Как и этот траурный наряд. Простите. Мне про ваше горе Ксюша сообщила. Давайте сумку, я вас провожу.

      – Не надо, прошу вас, – встрепенулась она.

      – Через виадук хотя бы.

      Когда они перешли через виадук,