Пути-дороги. Сергей Калабухин

время являло собой нечто прямо противоположное времени в обычном понимании. Если время в обычном понимании было чем-то ускользающим и неосязаемым, то служебное, наоборот, осязалось так прилипчиво, что хотелось дать ему по роже. Левенцов давно оставил попытки обмануть служебное время, убегая мыслями к домашним разработкам. Служебное время, точно сторожевой пёс, ненавидящий всё неслужебное, загоняло мысль в загон служебных. Восемь часов. Четыреста восемьдесят минут. Двадцать восемь тысяч восемьсот секунд, каждая из которых тянется по часу…

      «Что это я мучаюсь-то? – осенило вдруг Левенцова. – Почему бы мне действительно всерьёз не покумекать над этим проклятым чертежом, давно висящим на моём кульмане, в плане усовершенствования топливной системы судового двигателя, не выходя при этом за заданные рамки?»

      Неожиданно для себя он увлёкся решением поставленной Заказчиком задачи и даже вздрогнул от неожиданности, когда раздался рядом голос Аллы:

      – Левенцов, что это с тобой? С чего вдруг столь ударный труд, да ещё в понедельник? Ты на обед-то собираешься или как?

      – Или как, – мрачно ответил Слава. – У меня деньги кончились…

      – Десяти рублей достаточно? Больше у меня с собой нет. – Алла вынула из сумки десятку.

      – Однако! – признательно изумился он. – С такой купюрой и в ресторан не стыдно. Не составишь компанию? В «Трёх тополях», говорят, марочное сухонькое подают.

      – Вперёд, к «Трём тополям»! – воскликнула с улыбкой Алла. – Но сухонькое пить сейчас не рекомендую, рабочий день ещё не кончился, да и профсоюзное собрание потом ещё будет. Сорокин теперь тебя в покое не оставит и малейший запашок учует.

      – Сами-то наши начальнички, небось, как всегда пива надуются в столовке при Доме приезжих… – недовольно пробурчал Левенцов.

      После собрания, продлившегося почти час, Левенцов в благодарность за червонец решил проводить Скобцеву домой. Они медленно шли по улицам, осыпаемые тополиным пухом, как вдруг Алла сказала:

      – Я, Слав, написала заявление на увольнение. Бизнесом займусь. Тянуть в бюро лямку за гроши не для меня, я пожить хочу.

      – Не понял, ты бизнесом заняться хочешь или пожить? Совместить два этих противоположных полюса, по-моему, никак не можно.

      – Увижу, что не можно, брошу бизнес.

      – Не так всё просто, девочка. Бизнес – это деньги, а деньги для неокрепшей молодой души – наркотик. Живи лучше простыми радостями, они надёжней. Ты такая юная, у тебя такой весёлый ум, такая красота, здоровье – чего тебе ещё? Нет ценней валюты!

      – Разве природной валюте денежная повредит?

      – Ещё как!

      – Не верю, я уже решила.

      – Тогда удачи тебе в бизнесе. Но жаль. Мне тебя в отделе будет не хватать.

      – Только в отделе, Слав?

      – Не знаю…

      Алла, достав из сумки пачку «Космоса», закурила.

      – Ты