Цитадель тамплиеров. Михаил Попов

решил. Пока отправлять не буду. Нужно выяснить некоторые обстоятельства.

      – Ну, думай, думай, – Великий магистр порылся в своих бумагах. – Тут есть одно дело пикантного свойства. Вы слышали о Рено Шатильонском?

      – Еще бы! – подпрыгнул де Марейль. – Наглец, каких мало. Весьма неучтив.

      – Успокойтесь, граф, этот неучтивый молодой человек садит у нас под замком. И вот на моем столе королевский указ о его казни. – Великий магистр снова тронул свой правый бок и очень тихо добавил:

      – Но это совсем не значит, что Рено Шатильонский и в самом деле будет казнен. А теперь оставьте меня, господа.

      Глава X. …Король иерусалимский

      От основной территории «нижние пещеры» отделяла глинобитная стена. Ход сюда был через ворота, охраняемые стражниками. В углу огромного двора каменный пласт, возделывавшийся из земли, был изъеден глубокими щелями, а к нему пристроили крепкий сарай для содержания наказанных прокаженных.

      Тут была монастырская тюрьма. Притом заключенные, почему-то не тронутые болезнью, обитали рядом, в менее гнусном бараке. Все это называлось «пещерами». Нижними…

      Между «пещерами» находилась кухня, где работали полдюжины привилегированных узников. Им позволено было ходить за ворота, и возле кухни они были относительно сыты.

      Анаэль обречен был мыкаться в заточении и изнывать от безделья, жары и жажды. Тут убивало безделье… Анаэль раньше умел лежать сутками без движения и месяцами молчать, притворяясь глухонемым сумасшедшим. Но тогда была достижимая цель. А теперь?..

      Он попытался вспомнить несколько упражнений, но получил дубинкой по пояснице, плечам и почкам. Одноглазый надсмотрщик Сибр, который в тюрьме был главным, сказал:

      – Не сметь!

      – Я не делаю ничего плохого.

      Сибр повертел свою палку.

      – Ты что, не понял?

      Анаэль сидел в жидкой тени, прислоняясь к горячему камню. Из каменного сарая медленно, как во сне, тащились уже не похожие на людей прокаженные. Месяц назад, когда он впервые увидел здесь это шествие к пище, он содрогнулся, его стошнило. Теперь привык. Получив свои порции варева, жуткие существа оставались на солнцепеке. В сарае они задыхались, а тут был воздух, пусть и горячий.

      К Анаэлю приблизился и устроился со своей миской рядом некто, от кого еще неделю назад Анаэль, ругаясь, отсел бы подальше. Лысая голова непрошеного соседа была вся в язвах, а вместо верхней губы висели зеленоватые ошметки. Он держал свою миску двумя руками и отхлебывал из нее, постанывая. На левой его руке не хватало фаланги большого пальца. Анаэль отвернулся.

      – Послушай, – тихо, но четко сказал вдруг сосед по-арабски, – не хочешь стать прокаженным? На время.

      Беспалый еще отхлебнул из миски.

      У Анаэля не было сил разозлиться.

      – Не понимаю, – вяло сказал он.

      – Я выбрал тебя, – произнес беспалый на лингва-франка.

      Взгляд его был пытлив.

      Анаэль сплюнул. Беспалый продолжил:

      – Скоро умру. А может, и нет. Но не хочу унести с собой тайну.

      – Какую? – спросил