По волчьему следу. Карина Демина

вызвался проводить Васька, располагалось, как и должно, в самом центре городка. Занимало оно невысокое, в два этажа, здание. Причем если первый этаж, выкрашенный в канареечно-желтый колер, был каменным, то второй уже возвели из дерева.

      – А порушилось, – пояснил Васька, который нисколько не подрастерял энтузиазму. И не обиделся, что в дом его не пустили. – Еще при немцах. Там эти… лесные люди приходили. Одного разу чегой-то кинули, оно и бабахнуло. Немцы после-то крепко ярились. Я тогда совсем малой был, то и помню слабо, а вот Анька сказывала, что после десятерых повесили. От туточки. На площади.

      Площадь, как и все в городе, была небольшой.

      Слева от нее располагалась городская управа. За нею начинался рынок, который так и норовил на саму площадь выбраться.

      Васька в сторону рынка и махнул.

      – И говорит, что взяли… ну, просто кто под руку подвернулся. Потому-то лесных людей у нас не больно жаловали. Ну вроде как они пришли, побузили и ушли, а нама тут жить…

      Мимо с грохотом промчался грузовик с запыленными бортами.

      – Скажи, – Бекшеев шел неспешно. Нога, как ни странно, почти не болела, но эта прогулка позволяла хоть как-то привести в порядок мысли. – Правда, что ты первую голову нашел?

      – Ага.

      – А в протоколе значится, что лесник…

      – Так это… сказали, что, мол, лучше, ежели лесник. Вроде ж его участок. И ему положено.

      Интересно, что еще в этих куцых протоколах, которые дошли до Одинцова, правда. И в тех, что не дошли. Сколько раз они переписывались с точки зрения местного начальства на предмет соответствия уже существующей теории, где во всем виноваты медведи.

      – И как это было?

      – Ну… – Васька стянул картуз с вихрастой башки. – Обыкновенно. Шел-шел, а тут бац – голова на пеньке.

      – Неожиданно.

      – Ага. Я ж мало, что с перепугу не заорал…

      – Что ты в лесу делал?

      – Я? – взгляд наивный детский.

      – Для грибов, кажется, несколько рановато…

      – Строчки со сморчками уже есть, – возразил Васька. – А вообще да… сушь в последние недельки стоит, то и их не отыщешь. Анька говорит, что год ныне не выдался. Ну, грибов не будет. А Анька все приметы ведает… я за травами ходил. Анька просила.

      – Какими?

      – Всякими. Черемша от. И еще чабрец, его если посушить, то в чай…

      – А не рано ли? Он тоже пока не зацвел, сколь знаю.

      Васька поглядел с уважением.

      – А по вам и не скажешь… точно, не зацвел. Но Аньке надо такой, молоденький. Говорю ж, свиньи у нас. Бьем. И колбасы делаем. А для них приправы всяко-разные нужны. Перец-то Анька покупает. Черный. Горошком. Но одного же ж мало. И кориандру тоже. Чеснок у нас свой, лук еще когда насушили, но Анька и травы кладет. На покупать ежели, то, стало быть, не напасешься деньгов. Вот и собираю. Трав-то много. Та же можжевеловая ягода в колбасах ладно. Или… или когда коптить. Знаете, до чего вкусно, бок свиной, на ольховой щепе копченый?

      – Нет, – признался Бекшеев.

      И оглянулся.

      Зима шла чуть позади. И Девочку придерживала за поводок.