По волчьему следу. Карина Демина

ж… она ж сама собой не появляется! – Васька счастливо улыбался, так, что видны были зубы, белые и ровные.

      Почти идеальные.

      – Логично, – согласился Бекшеев. – Головы, они, конечно, сами собой не появляются. И что начальник?

      – Ну… – Васька поскреб за ухом. – Сперва-то не поверил. Мол, все-то ты, Васька, напридумал… а я что? Я ж никогда-то! Вот вам крест! Такого ж разве придумаешь? Я тогда пошел и голову, стало быть, в мешок…

      Бекшеев прикрыл глаза.

      Будет сложно.

      Будет очень сложно работать с людьми, которые понятия не имеют, что головы, оставленные на пеньках, на них и должны находиться до прибытия следственной бригады.

      – И тогда уж понес.

      – И что начальник?

      – Так… – Васька явно смутился. – Ругался крепко. Нехорошими словами.

      Бекшеев его даже понял где-то. Он бы тоже ругался крепко и большей частью нехорошими словами, если бы ему кто голову принес.

      – Ясно. А потом?

      – Потом… велел отвесть туда, где голова стояла. А голову отдать мертвогляду…

      – Это кто?

      – Дык… у нас тут, при больничке. У нас своего по штату не покладено, а при больничке есть. При морге. Туда и снес. Потом уже искали… Матвей Федорович решил, что мужика медведь задрал. У нас туточки видели одного. Недалече. После войны медведей поприбыло, но это ж когда было?

      В Васькином представлении война была когда-то давно.

      Очень.

      И это… заставляло чувствовать себя старым?

      – А ты что думаешь? – поинтересовалась Зима.

      – Не медведь, – Васька ответил с убежденностью. – И не волк. И не волкособ тоже…

      – А это кто?

      – Это бывает, что сука течная в лес уходит, вот волки её и того… иные охотники сами в лесу привязвают, стало быть, чтоб после щенков родила, которые наполовину волки, наполовину собаки. Звери! И Михеича такие есть!

      – А это кто?

      – Лесник наш, – с готовностью ответил Васька. – Он старый очень. И в избушке живет… в городе про него всякого треплются, да ерунда все! Вовсе он волков не прикармливает!

      Даже так?

      – А что зверюги у него злющие, так-то да… волкособы. Меня больше! – Васька провел ладонью по груди. – От такие от! И с зубищами – во!

      Он палец показал, демонстрируя размер зубов. Девочка и та, похоже, впечатлилась. Пасть разинула, язык вывалила едва ли не до земли.

      – Так Михеич же ж круглый год, почитай, в лесу. А народишко всякий шастает… года два тому так вовсе стреляли… двоих положил. Оказалось после, что эти… рец… рици…

      – Рецидивисты?

      – Ага, – Васька закивал головой. – Они самые! Сбегли откуда-то…

      Он махнул рукой в сторону.

      – Не от наших. Тамочки где-то… и к границе шли. Решили, что раз старый, то и положат… тогда их волкособы Михеичевы знатно порвали. Правда…

      Васька смолк.

      – Что?

      – Михеич баил, что их трое было. И третьего искали. Тоже он приезжали откудова-то… откудова они там сбегшие были. И в лесу. И с собаками.

      – И