Шкура. Ольга Брюс

кормила…

      – Один раз чуть не избила, – добавил Степан, опустив голову.

      – Неправда. Не было такого! – вспылила мать, нервно хлопнув в ладоши. – Я его переворачивала, а он…

      – А он обделался. – с выдохом произнес парень, собираясь идти в дом.

      – Что ты из меня тирана делаешь? Ты что на меня напраслину возводишь?

      Степа медленно зашагал по хрустящему снегу.

      – Ты зачем на мать такое наговариваешь? – засеменила следом Марфа, размахивая руками. – Как тебе не совестно такое говорить? Это Галька из тебя предателя сделала? Это она тебя научила, как с матерью разговаривать?

      Степа поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в сени.

      – Чего молчишь, предатель? Стыдно матери в глаза посмотреть? А ну, повернись! – Марфа чуть не упала на ступеньках. Упершись рукой в стену дома, она закряхтела, не переставая поносить сына. – Ирод неблагодарный! Да я из твоей Гальки всю душу вытрясу! Я ей покажу, как сына против матери настраивать!

      Она почти заползала в хату, потому что нога неудачно соскользнула с порога, и Марфа чуть не выбила себе зубы, рухнув всем телом на промерзший порожек. В этот момент Степа уже стоял перед женой и нехотя снимал валенки.

      – Галь, – начал он, – за отцом ехать надо.

      – Я уже поняла, что он серьезно приболел, – Галя успела замесить тесто для пирога, пока муж и его мать осматривали сарай.

      – Галя, – Степан поставил валенки под лавку, – он не говорит.

      – Да ты что? – от услышанного Галя случайно рассыпала часть муки на пол.

      – Он мне деда напомнил, когда тот мычал и плакал, – слезы проступили, и Степа вытер их рукавом фуфайки.

      – Не волнуйся. Завтра поедешь и привезешь его. Выходим, – Галя сметала муку в совок.

      – А меня вы спросили? – наконец, Марфа вошла в хату. Она потирала колено и морщила нос от боли. – По какому праву распоряжаетесь моим мужем, а? Пусть лежит, его там быстро на ноги поставят!

      – Мы сами его поставим, – ответила Галя, убирая веник и совок за печку. – Заодно и моих сестер с мамой заберем. Нечего им по сараям кочевать.

      – Я тебе заберу! – взвизгнула Марфа, стукнув себя по больному колену. Она застонала и плюхнулась на лавку. – В эту хату только мы имеем право въезжать. А твои родственники тут лишними будут. Только посмей притащить сюда эту шоблу, не позволю жить в доме, который им не принадлежит.

      – Он и тебе не принадлежит, – с усмешкой сказала Галя, уставившись на свекровь. – Здесь полноправные хозяева мы со Степаном и Панкрат Федосеевич. А если будешь на рожон лезть, то я свекру всю правду выложу.

      Посмотрев с удивлением на жену, Степан перевел ошарашенный взгляд на мать.

      – О чем это вы? – спросил он охрипшим от волнения голосом. – Мам, что за секреты?

      Глава 44

      – Вот видишь, сынок? – вскочила с лавки Марфа. – Как она нами крутит? Неблагодарная оборванка! Ее приютили, откормили, а она сплетни о твоей матери распускает! Брехунья ты! – повернулась женщина к снохе. – Наглая брехунья!

      – Это я-то брешу? – посинела от злости Галя. – А не ты ли с дядькой Егором