Дочь для миллионера. Подари мне счастье. Алекса Гранд

нравились фанатки, которые толпой бегали за тобой и спешили снять майки, чтобы ты оставил им автограф на память. А я раз в месяц меняла номер телефона, потому что на него с завидной частотой сыпались угрозы и проклятия. Так что нет, Багров. Мне не кажется, что я должна была поставить тебя в известность.

      – Эва!

      – Что, Эва? С нашим разводом к тебе пришла слава, популярность, многомиллионные контракты. Значит, тогда я все сделала правильно.

      Слова из моего рта вылетают, как из пулемета. Они пропитаны застарелой обидой, которую мне не удалось выкорчевать из сердца, и ядом, которого у меня в избытке.

      Но я не переживаю, что они ранят моего бывшего супруга, потому что в нем всегда преобладали холодный эгоизм, непробиваемое равнодушие и откровенный цинизм.

      – Не передергивай, Эва, – пытается осадить меня Данил. Я же избавляюсь от его рук и отступаю на безопасное расстояние. – Я хочу участвовать в жизни дочери.

      – Спасибо, уже не надо. Сами как-нибудь справимся. Собирайся, малыш, – я намеренно поворачиваюсь к Багрову спиной, потому что выдерживать его тяжелый взгляд становится сложнее.

      Семафорю Ксюше изо всех сил, но она и не думает шевелиться. Наклоняет головку вбок, выразительно выгибает бровь и сцепляет пальцы в замок.

      В общем, каждым жестом выражает, что она мной недовольна.

      – Ну пожалуйста!

      Шепчу я горячечно, а Данил снова нарушает мои личные границы. Подойдя вплотную, он опускает свои огромные лапищи мне на плечи, отчего по моему телу бежит высоковольтный ток, и произносит достаточно мягко.

      – Да, я был не лучшим мужем. И ты имеешь полное право на меня обижаться. Но Ксеня уже не маленькая. Давай спросим, чего она хочет?

      – Но…

      – Я хочу общаться с папой, – твердо чеканит дочурка, заколачивая гвозди в крышку моего гроба, и смотрит на Багрова так, как будто признает в нем, как минимум Бога.

      Потрясающего воображение. Могущественного. Непобедимого.

      – Вот видишь, – давит Данил, разминая мои окаменевшие мышцы, и не спешит разрывать контакт.

      Ну а я поддаюсь его влиянию, проявляю слабость и наступаю на горло собственной гордости.

      В конце концов, любой ребенок заслуживает расти в полной семье. А я свою дочку этой возможности лишила.

      – Хорошо. Можешь забирать Ксюшу в гости в субботу или воскресенье. Как тебе удобно.

      – Папа выходного дня, значит? – с затаенной угрозой переспрашивает мой бывший муж, и у меня от хрипотцы его голоса и прорезающихся стальных ноток мурашки расползаются по коже и пересыхает во рту.

      Поэтому я прокашливаюсь, наполняю легкие кислородом и скоро-скоро тарабаню.

      – Или так, или никак. Бери, что дают, Багров.

      – Для начала согласен.

      Роняет он притворно ласково и, наконец, опускает руки. Я же теряю равновесие, как будто лишилась опоры, и чувствую себя загнанной в ловушку ланью, которой никак не сбежать от хищника.

      Я не могу отделаться от мысли, что только что случилось что-то непоправимое, и теперь Данил точно перевернет мой хрупкий мирок вверх