Взрослые дети. Марк Дин

и заговорах зарубежных разведок, но тогда она мирно спала с раскрытым бульварным романом на животе. Ей снился прекрасный сон о том, как ее невестка подцепила триппер и стала похожа на сушеную воблу.

      Недолго полковник мучился головной болью. Встреча с металлом лишь встряхнула файлы памяти под его крепким черепом.

      – Клячин? Юрка? – спросил он Сашу уже не столь грозным голосом.

      – Юрий Сергеевич, – ответил тот, внимательно следя, как бы Груздев еще чего-нибудь не выкинул.

      В будущность свою старшим лейтенантом Клячин входил в разряд «макаронин». От тех времен ему на память осталось примечательной формы ухо, как у столь любимых его дочкой шотландских вислоухих кошек. В части, где теперь служил полковник Клячин, легенд о Железном Грузде не знали и считали переломанное ухо плодом любви командира к вольной борьбе. Уроки дисциплины по-груздевски Клячин усвоил на отлично и довольно быстро перешел в разряд «нормальных людей». Груздеву пришлось придумать эту новую категорию солдат, уже не бывших «макаронами», но по тем или иным причинам не добравшим баллов для попадания в «любимцы».

      Клячина подвела его тяга к независимости. Он был из потомственных военных и еще до встречи с Груздевым имел представления о дисциплине, перенятые от отца и деда. Дед был фронтовик, и слово его ценилось превыше всего. Война не располагала к лишним сантиментам, о чем дедушка говорил очень часто, дополняя повествование примерами из богатого жизненного опыта. Так что с Клячиным Груздеву долго возиться не пришлось. Дедушкина наука оказалась благодатной почвой для последующих учений. Ведь первым правилом в ней было уважение к командирам. Но в одном авторитетный дедушка и командир Груздев расходились. Груздев заподозрил что-то неладное, когда Клячин не явился на новогодние торжества в узком офицерском кругу.

      «Отщепенец, – подумал Железный Груздь. – Так вроде нормальный, а тут… как не родной».

      В этом полковник был прав. Кровного родства между ними не было, если не считать общего предка, крестьянина калужской губернии Петра Филимонова по прозвищу Баламошка, участника войны 1812 года, известного тем, что он лично видел государя-императора с расстояния трех саженей и даже сказал при этом: «Рад служить Вашему Величеству!» Вроде бы даже император обратил на него внимание и кивнул августейшей головой в знак одобрения. Впрочем, фамильные деревья не были тогда в таком почете, и история Петра Филимонова затерялась в архивной пыли.

      Основным правилом дедушки Клячина было широко известное «на войне как на войне». Может, командир и зовется среди солдат отцом родным, но данное правило действует лишь во время службы, к которой семейные праздники, баньки и охоты не относятся. Вот так наука дедушки Клячина помешала дальним родственникам ощутить истинное родство. Однако Клячину удалось почти невозможное – завоевать уважение Груздева одной лишь