Русский бунт. Начало. Алексей Вязовский

сапог о стену, а я уже ткнул пальцем в пожилого полковника с бакенбардами.

      – Этого теперь.

      Еще двое казаков бросились к мужчине, связали ему руки.

      – Бога ради! – почти расплакался полковник. – У меня семья, детки!

      – Так и подумай о них! Присягни.

      В глазах офицера страх боролся с долгом. Последний победил. Я внутренне перекрестился. Убиваю людей. Но с этого начинается любая власть. Елизавета замучила Анну Леопольдовну с сыном Иоанном. Екатерина приказала убить Петра III.

      Александр I молча одобрит убийство отца, Павла I. Власть строится на крови. Словно дом на фундаменте. Тот властитель, который боится крови, прольет ее в итоге в разы больше. Или сам сгинет.

      Меня уже поколачивало, но я держался. Полковник повис, хрипя, на втором флагштоке.

      – Кто там следующий? Давай теперь капитанов. Вот этого… – я ткнул наугад в черноволосого худощавого мужчину с рыбьими глазами в черных буклях на голове.

      – Я, пожалуй, выберу жизнь, – тихо проговорил он.

      – Николай Арнольдович! – изумились сослуживцы. – Как можно?

      – Господа! – губы у офицера дрожали. – Я последний в роду. Детей нет. Поймите!

      – Ваша фамилия? – я киваю соседнему казачку на кинжал за поясом, тот подает мне широкий бебут.

      – Граф Ефимовский, – с гордостью отвечает капитан, – Николай Арнольдович.

      – И что такой аристократ делает в нашей глуши? – хмыкаю я.

      Офицеры молчат, потупившись. Ефимовский разглядывает небо.

      – Небось, сосланы за дуэль? Я угадал? По глазам вижу, что угадал. Ну что, мусью, вот вам кинжал, – протягиваю бебут, – режьте свою косицу. Больше вы не граф и не дворянин.

      Пленные смотрят на меня в еще большем ужасе. Похоже, это их пугает даже больше, чем повешение.

      – Я… так не могу. – Ефимовский в шоке. – Присяга, ладно. Но графское достоинство… Кто же я тогда?

      – Хлопуша!

      Верзила хватает графа за шкирку, тащит на крыльцо. Народ улюлюкает.

      – Я согласен!!

      Дрожащими руками капитан отрезает офицерскую косичку, бросает ее с содроганием под ноги.

      – Это все?

      – Нет. Садись за стол… – я перешел на «ты» с графом. – Пиши отказное письмо.

      – Какое письмо?

      – Ты, граф Николай Арнольдович Ефимовский, в доброй памяти и трезвом рассудке, отказываешься от графского и дворянского достоинства, добровольно присягаешь истинному императору Российскому, Петру Третьему. Готов служить ему верой и правдой. Писано собственной рукой. Число, год, подпись…

      Теперь офицеры и вовсе смотрят на меня как на дьявола. С рогами и копытами. Из ноздрей идет серный дым. Полковники и казаки ухмыляются.

      – А то знаю я вас, умников! Посмеетесь над обчеством, дадите ложную присягу, а потом деру. Упадете в ноги Катьке, она, глядишь, за-ради родовитых папеньки с маменькой простит. А нынче врешь, не обманешь. Пиши два письма. Одно у меня останется, другое в Питер с оказией пошлю. Женушке, лично в руки… – я оглядываюсь на окружающих,