Ракетное утро России. Анатолий Матвиенко

полковник, как вы определяете цель этой шумихи?

      – Сбор пожертвований, мой генерал. Идёт по всей Европе. Идея полёта к Луне и далее чрезвычайно заманчива для неуравновешенных мечтателей.

      Фон Диц подчеркнул карандашом на газетной вырезке – лунная ракета улетит на триста тысяч вёрст. Видит ли полковник главную опасность? На Земле эта ракета достигнет любого города Рейха. Конечно, один заряд не причинит особого вреда, но русские никогда не отличались чувством меры. Если изготовят сотни снарядов?

      – Совершенно нетерпимо, герр полковник, что об их ракетных ухищрениях мы узнаём из газет. Озадачьтесь внедрением источника непосредственно в Измайлово. Или там кто-то уже есть?

      – Уточню, мой генерал.

      – Наш ракетный отдел был расформирован… Напомните!

      – …Когда подтвердилось – с ракетами Погосяна будет конфуз как у русских в Батуме. Мы только рассмешим противника.

      – Да! Следовательно – нужны новые изыскания. Я распоряжусь. Полковник, есть ли в германской истории личности, подобные Семеновичу и Засядько?

      – Конечно, – с готовностью откликнулся разведчик. – Конрад Хаас, жил в первой половине шестнадцатого века.

      – Значит, нужен симметричный ход, – удовлетворённо кивнул генерал. Отстучав пальцами на столешнице барабанную дробь «к атаке», он принял решение. – Объявим год памяти Хааса и начнём сбор пожертвований в германское общество… звездоплавателей? Междупланетчиков? Не важно, лишь бы пожертвования шли нам, а не русским. Ваша забота, герр полковник, узнать каждую мелочь из творящегося в Измайлово. Каждый чертёж должен быть скопирован и передан в Берлин. Свободны!

      Тот щёлкнул каблуками и покинул начальственный кабинет. Безошибочный инстинкт карьериста подсказывал: похоже, начинается операция, что позволит заменить офицерские погоны на генеральские эполеты. Генерал абсолютно прав, агентурную работу надо усилить, послать туда больше людей. Академия – штатское сообщество на доброчинных взносах. Но если станет военным заведением, проникнуть в неё будет стократ сложнее. Поэтому нельзя терять ни дня.

      Глава пятая. Первая ракета

      Она выглядела странно. Труба в рост человека заканчивалась снизу широким тройником стабилизатора, им же упиралась в бетонный постамент. Стальные кольца охватывали длинный направляющий штырь. Внутри, как хорошо знали ракетчики, сорок фунтов рыхлого пороха. Если рванёт, пока они не успеют отойти на полсотни саженей, самое время заказывать панихиду.

      Вокруг бетонных загородок налипла чёрная копоть. Кислая пороховая вонь въелась, кажется, даже в каменные стенки. Перед пуском ракеты здесь сгорели четыре таких же пороховых сигары – опытовым путём искали плотность укладки горючего, сечение сопла, пытались измерить тягу.

      Бестужев хлопотал в полуверсте с угломером, чтоб оценить впоследствии высоту подъёма. Чуть ближе колдовали над камерами фотографы из «Московских вечерних новостей» – репортаж готовился