Ракетное утро России. Анатолий Матвиенко

его нездоровой грязно-песочной желтизны красноречиво говорила: или пора бросать мелкие удовольствия вроде табака, или уж накуриться вдоволь напоследок. Румяный и чернявый Засядько с круглым, чуть ассиметричным лицом и тонкими щёгольскими усиками смотрелся оскорбительно сияющим рядом с увядающим Кельчевским. Длинные чёрные кудри, отпущенные в поэтическую гриву после ухода с воинской службы, делали его облик соответствующим авантюрному начинанию: отправить человека в междупланетное пространство на реактивной тяге. Что никак не сказывалось на инженерной точности его мыслей.

      – Никак нет. Шесты – лишний груз. Да и многоступенчатую ракету с ними не сделать. Только стабилизаторы. Нужна опытовая база, сотни, даже тысячи пусков.

      – Верю… Но и эти ассигнования, что нам отжалели на двадцать четвёртый год, под вопросом. А испытательный полигон, лаборатории, не говоря уж о материалах, требуют изрядных средств. Вдобавок, наша задумка – сделать Академию чисто партикулярным заведением, смущает финансовых светил: отчего военное ведомство тратится на цивильных.

      Засядько вскинулся.

      – Неужели всё зря?

      – Отнюдь. Знаю, мне не долго осталось, так что обязан внести последнюю лепту. Сделаем мы наш ракетный сундучок с двойным дном. Пусть Академия так и будет приманкой для фантазёров. А в Главном артиллерийском управлении создам специальный отдел. Готовы снова надеть погоны?

      Ракетчик даже подскочил, вытянувшись в струнку.

      – Так точно, гражданин генерал!

      – Не прыгайте… Есть в той ложке мёда и бочка дёгтя. Небось, привыкли к московской жизни? Придётся проститься. В Москве всё чрезвычайно дорого. Да и открыта она слишком для иностранцев. Есть артиллерийские полигоны в Поволжье, подальше от любопытных глаз.

      – Супруга расстроится, но жене военного – не привыкать, гражданин генерал. А в Москве…

      – Пуляйте в небо салюты, чтоб все видели – дело не умерло. Там будет ваш цивильный фасад.

      – А ракетное оружие держать секретным сюрпризом… Понимаю.

      – Боюсь, не понимаете, полковник, – министр снова вышел из-за стола. Он шагнул к окну на Дворцовую. Привычка смотреть на Александрийскую колонну во время принятия важных решений укоренилась у него после беседы с Николаем Романовым. – Наша армия слаба. Не сравнить с Русской императорской. Флот достоин лишь сожаления. Как всегда – казны на них не хватает. Утешает, конечно, что армия Кайзера не лучше, и после двадцать второго он вынужден считаться и с социалистами в Рейхстаге, и с нашими претензиями на земли, захваченными им до семнадцатого. Но! Мировая война не разрешила коллизий. Немцы считают себя уязвлёнными из-за распада Австро-Венгрии. Называют себя обделёнными колониями. И что их Корнилов отбросил накануне мирного пакта – тоже досадно. В газетах читаете про их настроения?

      – Реванш, дранг нахт Остен? Газетам верить – что вокзальной цыганке-гадалке.

      Министр вернулся к столу. Из папки появилась