Не смотри на Дракона. Софья Ковыль

сказал Моро. – И так есть кому пострадать сегодня, а, Вань?

      Ван-И патетически закрыл глаза, приложил руку ко лбу и вернулся к супу.

      – Знаешь, с тобой пить никакого здоровья не хватит. Ты как конь. Или бык… в общем, выбери, кто там тебе больше нравится, но твое человеческое происхождение я категор-рически отрицаю…

      Моро поднял глаза, умехнулся, но промолчал.

      «Если бы ты знал, как ты прав», – подумала Куннэй и тут же потрясла головой: вчерашней ночи не могло быть. Ее просто не могло быть.

      С мерным рокотом давила кофе-машина горяче-густые струйки… Наконец, Моро поставил рядом с Куннэй кофе, – та еще ниже, что совсем не стало видно лица, опустила голову, сказала одними губами: «спасибо», – и он упер густо-мохнатые руки в стол, сел.

      – Ну, какие на сегодня планы? – поинтересовался Ван-И, промокнул салфеткой губы, той же салфеткой вытер очки.

      – Да какие тебе планы, Ванька…

      – А я что-то вновь почувствовал в себе силы жить. Но, разумеется, так, чуть-чуть…

      – Эх ты, Вань. Хотя если чуть-чуть, то можно и пожить, – благодушно заключил Моро, откусил три четверти набитого соей и фаршем блина. – «Весну» посмотрим. Но, пожалуй, сначала оранжерею… С планами пока хватит?

      – Более чем хватит.

      Куннэй отхлебнула кофе – нежный, тягуче-вкусный. Теплый. И так прост и спокоен был голос Моро, так просто и спокойно все вокруг, что Куннэй вдруг поверила в то, что —сон, все-таки сон.

      Глупый, ужасно глупый и даже смешной сон, но забывать его отчего-то совсем не хотелось.

      ***

      Они шли вверх по лестнице, снова вверх, по коридорам, через залы… Куннэй смотрела по сторонам с интересом и тревогой, внимательно, даже параноидально, но ничего не узнавала. Может, она и впрямь была здесь впервые. А может…

      – Не может, может, надвое ворожит, тьфу, блин! – пробурчала Куннэй, словно обращаясь к широкой спине Моро, шедшего прямо перед ней.

      Он не обернулся. Верно, не услышал. Наконец, они остановилось у двери. Она была высокой, до самого потолка – две дубовые створки, резной орнамент и прорезиненный по низу край. Ван-И присел на корточки, поправил очки, увлеченно ощупал дверь, резину у порога:

      – Занятно. А это зачем? Минимизируешь теплообмен?

      Моро пожал плечами:

      – Скорее массообмен.

      – Занятно! В каком смысле?

      – Муравьи лезут. Уховертки. Тараканы. Плодовые мушки. Черви. В том числе плоские свободоживущие и полупаразитические формы…

      – М-можешь не продолжать, – отозвался Ван и молниеносно встал на ноги, вытер руки о брюки, еще раз.

      Моро усмехнулся, достал из кармана длинный, с зубчатым гребнем ключ и три раза прокрутил его в замке. Куннэй прищурилась, стараясь понять, та была дверь, не та, но безрезультатно. Она не помнила. Моро мягко толкнул створку двери, и она с тихим шорохом провалилась вглубь.

      Из-за двери на них влажно, оглушающе дохнул лес.

      – Давайте быстрее.

      Ван-И кивнул, поправил очки и решительно