Не смотри на Дракона. Софья Ковыль

поспешно отпустил ее, тут же замолчал и вытер сопли рукой, руку – о траву. Блестели на солнце капли воды, застрявшие в его волосах. «Так красиво», – подумала Куннэй.

      – Не пойдем больше плавать сегодня, ладно?

      Она кивнула: «завтра». Подул ветер, так, что снова зашелестели ели: она закрыла глаза, прислушалась… ничего.

      – А с тобой говолят деревья, блат?

      Он повел плечами, прижал угловатые колени к тощей груди:

      – Деревья не разговаривают.

      – А бабушка…

      – Бабушка говорила не про сами деревья, балда, а про…

      Вдруг брат стал размываться. Его лицо смазывалось, сливалось с солнцем, с травой, с блеском котлована, со всем миром, и далеко-далеко в этом мареве она слышала его голос и все никак не могла понять, что он говорит.

      – …про иччи, – сказала она сквозь полусон и открыла глаза: Ван спал спокойно.