Богоборцы из НКВД. О. С. Смыслов

Зачем выражаться так резко. Они могут стоять на своей точке зрения.

      Обвинитель: Что вы с ними, сговориться не можете? Каким образом оказались священники, которые позволяют себе критиковать? Это как раз те, которые заявили, что боятся быть лишёнными сана. Вы говорили, что у них своя точка зрения. Что же выходит, вы верили в непогрешимость людей?

      Патриарх: Я вам скажу: мы даже не верим в непогрешимость папы.

      Обвинитель: А можно называть грешных людей святыми?

      Патриарх: Это в другом смысле.

      Обвинитель: Значит, может быть и грешный и святейший?

      Патриарх: Это по моему адресу?

      Председатель: Прошу обвинителя держаться ближе к существу дела.

      Обвинитель: Я хочу выяснить: разве для патриарха Тихона не было святейших?

      Патриарх: Святейший – это титул.

      Обвинитель: Что же, никакого смысла не имеет?

      Патриарх: Ну как не имеет?

      Обвинитель: Что же, он для вас безразличен?

      Патриарх: У католиков архиерея зовут «ваше превосходительство».

      Председатель: Обвинителя, по-видимому, интересует: из того, что вы носите такой титул, не следует ли, что у священников есть мнение о вас, как о святейшем и непогрешном?

      Патриарх: Нет.

      Председатель: Ещё имеются вопросы?… Здесь священник Михайловский указывал на то, что не мог огласить у себя в церкви ваше послание до конца, так как боялся, что оно вызовет в храме среди верующих возбуждение, и объяснил это, что слова эти содержали в себе угрозу настолько большую для верующих, что её было рискованно прочитать. Так оценил ваше послание священник уже старый, работающий несколько десятков лет. Вы считаете оценку необоснованной?

      Патриарх: Не знаю, если не хотел – ну и не прочитал. Я даже удивляюсь, что он здесь, на скамье подсудимых. Я издал и поручил, чтобы архиерей разослал, а заставлял и принуждал ли он читать – не знаю. Вот Михайловский не прочёл.

      Председатель: Вы говорите, что удивляетесь, что он на скамье подсудимых?

      Патриарх: Да.

      Председатель: Хотя он не прочёл, но только часть. А вам известно, что подавляющее большинство священников здесь потому, что они исполняли вашу волю – читали послание и делали всё, что из него проистекает?

      Патриарх: Я думал, что они здесь, на скамье подсудимых, по недоразумению.

      Председатель: По вашим инструкциям и директивам они вели всю кампанию против изъятия ценностей в духе вашего послания и развивали его дальше, произносили проповеди и теперь вот обвиняются по обвинительному акту в контрреволюционных действиях.

      Патриарх: От меня они никаких инструкций не получали.

      Председатель: Но получали через другие, подведомственные вам органы, через управляющего епархией, через Епархиальный совет, через благочинных и т. д.

      Патриарх: Ведь благочинные были у Никандра, почему же не заявили о несогласии?

      Председатель: Вы откуда знаете, что было собрание у архиепископа Никандра?

      Патриарх: Да из ваших же газет.

      Председатель: И вы считаете, что они могли заявить о