Богоборцы из НКВД. О. С. Смыслов

Первое воззвание. А когда вы второе направили в ПОМГОЛ, то это сделали в частном порядке?

      Патриарх: Официально, с Цветковым.

      Защита. Разрешите узнать: что, Епархиальный совет и Синод действуют официально открыто или неофициально?

      Патриарх: Официально. Мы не закрыты ни для власти советской, ни для Церкви.

      Защита: Эти учреждения находятся в том же помещении, где и вы живёте? Они зарегистрированы домкомом?

      Патриарх: Вероятно, они известны начальству, потому что они давно находятся под призором.

      Защита: Вы не получали официального предложения об их закрытии?

      Патриарх: Нет, такого не было. Если бы было, то мы закрыли бы.

      Председатель: Ещё имеются вопросы к свидетелю?.. (Пауза.) Свидетель, сейчас заканчивается снятие с вас показаний. Последний вопрос я хочу направить исключительно в область вашего сознания. Считаете ли вы, что ваше воззвание содержало в себе места, которые должны были волновать верующих и вызвать их на столкновение с представителями советской власти? Не считаете ли вы, что та кровь, которая пролилась в Шуе и в других местах и которая ещё может пролиться, будет лежать и на вас?

      Патриарх: Нет.

      Председатель: Никто не имеет из подсудимых вопросов к свидетелю? Нет вопросов. Вы свободны.

      Обвинитель: В связи с допросом свидетелей Феноменова и Белавина обвинение имеет сделать заявление… Делает заявление о привлечении к судебной ответственности архиепископа Никандра (Феноменова) и патриарха Тихона (Белавина) в связи с данными ими в судебном заседании показаниями и другими данными, обнаружившимися во время судебного заседания.

      7

      В полночь 3 мая 1922 года на секретном совещании Президиума ГПУ с участием первого заместителя председателя ГПУ И.С. Уншлихта были рассмотрены вопросы, связанные с ведением московского процесса, а также о вызове патриарха Тихона в Московский Ревтрибунал в качестве свидетеля и об его аресте. И хотя вопрос об аресте патриарха так сформулирован и не был, всё же он прозвучал следующим образом: «2. О вызове Тихона в ГПУ для предъявления ему ультимативных требований по вопросу об отречении от должности, лишения сана и предания анафеме представителей заграничного монархического антисоветского и Интернационального активного духовенства».

      К слову, ещё 12 апреля «Известия» по каким-то причинам опубликовали заявление об его аресте. То есть вопрос об аресте патриарха и привлечении его к суду стоял давно.

      3 мая руководители ГПУ всё ещё колебались и признали вызов Тихона в Московский Ревтрибунал нецелесообразным. Вместо этого они предполагали тайно вызвать его на Лубянку и потребовать в течение 24 часов публикации об отречении от должности, лишении его сана, а также отрешения от должности представителей Зарубежной Русской православной церкви. Патриарха должны были склонить к изданию специального послания зарубежному православному духовенству о немедленной выдачи представителям советской власти всех ценностей, находящихся в заграничных церквях. И лишь в случае отказа Тихона выполнить эти требования руководство ГПУ предполагало