Богоборцы из НКВД. О. С. Смыслов

вопрос: «Не последовало ли это послание цели чисто политического характера?» – т. е. вызвать население на почве защиты Церкви к действиям против правительства. Вот этот вопрос и ставит вам обвинитель, он также интересен для Трибунала. Считаете ли вы до сих пор, что ваше воззвание действительно не затрагивает вопросов политического характера и является воззванием строго религиозным?

      Патриарх: Позвольте вам сказать, я уже отвечал, что я могу сказать, что беру христианским учением, потому что это церковная каноника и церковное управление имуществом, это не вероучение. Но, во всяком случае, оно носит религиозный характер, и я думаю, что эксперты глубоко заблуждаются, они, может быть, конца не читали, а затем, экспертиза может просто быть другая.

      Председатель: Значит, вы с этой экспертизой не согласны?

      Патриарх: Не согласен.

      Обвинитель: Вот экспертиза отвечала на вопросы: «Является ли изъятие священных предметов для целей милосердия святотатством или кощунством?» – и ответила: «Не является».

      Патриарх: Напрасно.

      Обвинитель: Значит, вы считаете, что это святотатство?

      Патриарх: По канону.

      Председатель: А не по канону?

      Патриарх: Может быть, с точки зрения нравственности и благотворительности.

      Председатель: Разве каноны не являются выражением нравственности?

      Патриарх: Не всегда. Есть вера, а есть церковное управление. Это разные области.

      Обвинитель: Я прошу, чтобы свидетель объяснил, как понимать святотатство по канону?

      Патриарх: По канонам это святотатство.

      Обвинитель: А с точки зрения нравственности?

      Патриарх: Они указывали, что знают примеры, что Златоуст и Амвросий передавали и оправдывали, это и нам известно, и это мы знаем.

      Обвинитель: Да что же это – святотатство или нет?

      Патриарх: Это совсем другой термин, это канонический термин. Он непригоден к нравственности.

      Председатель: А с какой другой точки зрения можно подойти к этому вопросу?

      Патриарх: С точки зрения христианской благотворительности.

      Обвинитель: Значит, с точки зрения благотворительности – это не святотатство?

      Патриарх: Не святотатство.

      Обвинитель: Значит, можно думать, что вы предпочли законы – христианской нравственности?

      Патриарх: Нет, когда Церковь сама распоряжается этим имуществом, тогда можно, и эксперты должны были указать, когда ссылались на Златоуста, Амвросия и других, что они сами передавали. Церковь имеет право, патриарх имеет право.

      Председатель: Значит, с точки зрения христианской благотворительности это не святотатство, но с оговоркой, если это будет сделано руками самой Церкви. Вы не видите в этом ничего странного?

      Патриарх: Не вижу.

      Обвинитель: Таким образом, если бы патриарх сам дал своё благословление по иерархической линии, то можно было бы сосуды отдать!

      Патриарх: Я за это отвечаю перед судом Церкви.

      Обвинитель: