Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса. Эмилио Сальгари

К тому же у меня есть кое-какие соображения.

      – Какие же?

      – Рани не покидала столицы. Она может оказаться гораздо ближе, чем мы полагаем. Одна мыслишка не выходит у меня из головы, но об этом пока рано говорить.

      – Ну и сила же в глазах этого негодяя!

      – Если уж он голодных крыс заставил повернуть назад…

      – Приехали, – сказал Тимул.

      Повозка подкатила к дворцовым воротам. Закопченные дочерна, они тем не менее крепко держались на мощных колоннах. Огонь потух. Не столько благодаря криворуким пожарным, сколько из-за отсутствия пищи. Верхние этажи, крыши и галереи сгорели, однако каменный первый этаж уцелел. Вокруг дворца стояли раджпуты и стражники, отгоняя зевак, среди которых наверняка были и воры, готовые воспользоваться бедой.

      Каммамури подозвал к себе начальника стражи, о чем-то коротко с ним переговорил и вместе с Тимулом вошел под своды дворца. С потолка все еще капала вода.

      – Дайте мне хотя бы ее туфельку, господин, – сказал следопыт.

      – Крыло рани более-менее уцелело. Ты найдешь там не одну, а сотни туфелек.

      Миновав два просторных зала, они подошли к кабинету Янеса. Толстые каменные стены и потолок выдержали, однако драгоценные гобелены, занавеси и ковры почернели от копоти или истлели.

      Каммамури бросился к покоям рани. Раскаленные камни еще дышали жаром. Белая прежде комната теперь превратилась в закопченную духовку. Гобелены, расшитые золотом и шелком, потемнели и едва держались на стенах. Маратха открыл огромный сундук красного дерева, инкрустированный серебром и перламутром, порылся внутри и протянул следопыту желтую сафьяновую туфельку с загнутым носом.

      – Эта подойдет?

      – Да, господин.

      – Тогда ходу. Иначе испечемся, как цыплята. Мы словно в печь угодили.

      Они кинулись назад, однако у лестницы, ведшей в подземелья, маратха остановился и сказал:

      – Хочу все-таки глянуть, что сталось с марабу. Потерпишь минутку, Тимул?

      – Конечно, господин, – ответил тот, пряча туфельку рани в кожаную сумку.

      Они сбежали вниз, пинками распахивая бронзовые двери. Огонь не добрался до подземелий, но металл дверей раскалился. Наконец они вошли в подвал, где ранее сидел пленник. Несчастные марабу лежали с широко раскрытыми клювами, распластав крылья и вытянув голенастые ноги, скованные цепями. Кто знает, как мучились бедные птицы, пытаясь вырваться из темницы, где страдали двое суток!

      – Ну что ж, – изрек Каммамури, – Индия богата на мудрецов: и крылатых, и бескрылых. Понадобятся – наловлю еще. Наверх, Тимул.

      – Крысы, господин!

      – Бежим! Если догонят, сгрызут нас, как пару сухарей.

      Должно быть, раджпут или крысолов вновь открыли дверь в нижние подземелья, и теперь по подвалу с писком носились крысы, потревоженные сильным жаром. Куда вели те подземелья, не знала, наверное, и сама рани, но крыс там было великое множество. По счастью, грызуны обнаружили трупы марабу и принялись за них, дерясь между собой.

      Каммамури и Тимул в несколько