Соперник Цезаря. Марианна Владимировна Алферова

привлек сестрицу к себе, впился губами в ее губы.

      – Дорогая моя, – прошептал он между поцелуями. – Зачем тебе этот лысый развратник? Я буду развлекать тебя в будущем году. Если женщина прекрасна, и она мне нравится, и я нравлюсь ей, – он выдел голосом это «я нравлюсь ей», – то никакие преграды и условности меня не остановят, сестричка.

      Она ответила на поцелуй, потом отстранилась. Глаза ее блестели. Блеск этих глаз многим в Риме не давал покоя. Поговаривали, что даже консул Цицерон к Волоокой неравнодушен.

      – Публий, ты заметил, что Цезарь не отрицал, что он замешан в делах Катилины? – спросила она насмешливо.

      – Дорогая сестрица, конечно, заметил. Я не так уж и пьян.

      И он вновь попытался обнять ее.

      – Погоди! – Она отстранилась. Ее голос странно зазвенел, и это не понравилось Клодию. – Помнишь, как накануне свадьбы я пришла к тебе и попросила…

      – Я помню, – прервал ее брат. – Но я не мог – Аппий и Гай меня бы убили утром. А Целер бы им помог.

      – А, не мог! – Она рассмеялась. – Испугался. Бедненький мальчик! Я тоже боялась. Так боялась, что расплакалась навзрыд в спальне. Метелл понял мой страх. – Таким голосом могла бы заговорить змея, если бы сумела. – Он оказался чутким человеком…

      – Клодия!

      – Да, этот чуткий человек трахнул меня в задницу.

      Клодий отвернулся, прикрыл рукою лицо, а когда убрал ладонь, матрона увидела, что брат хохочет.

      – Что тут смешного? Что! – взъярилась Клодия.

      – Разве не смешно? Милый анекдот. Цезарю рассказала?

      – Мерзавец!

      Он обнял ее и поцеловал страстным, долгим поцелуем. Она укусила его за нижнюю губу. Брат ответил ей тем же.

      Клодий покинул дом своей сестры перед рассветом. Зосим замерз, дожидаясь в вестибуле, – домой он, как приказывал патрон, не ушел – должен же кто-то был сопровождать Клодия утром.

      – Что у тебя с губой? – спросил вольноотпущенник.

      – Идиотский вопрос. Не Цезарь же меня укусил!

      Картина II. Цицерон

      Римские граждане со всей Италии должны прибывать на выборы в столицу. Но даже из ближних городков люди не приезжают, их уже давно не волнует, что делается в народном собрании. Кому охота тащиться из далеких областей даже по великолепной Аппиевой дороге? Все решает кучка бездельников, что кормится в Риме дешевым хлебом. Они – истинные правители Республики. Легионеры тоже давно уже не голосуют. Они теперь служат по шестнадцать-двадцать лет, и никто не отпускает их в Город, чтобы люди, проливающие кровь за Республику, могли судьбой этой Республики распорядиться. Да и какое им дело до выборов в Городе? Их интересует только одно: велика ли будет добыча в походе и наделят ли ветеранов хорошей землей, когда срок службы выйдет.

      Из записок Публия Клодия Пульхра

      67 ноября 63 года до н. э

      I

      Клодию удалось вздремнуть лишь пару часов перед рассветом. Только-только начал ему сниться любимый сон – как бьется он с парфянами