Плащ и шпага. Амеде Ашар

я ведь не алчный.

      Четыре монеты упали к его ногам.

      – Поскорей теперь лестницу, – крикнул дон-Гаэтано.

      – А вот ваш ученик, для которого всякое желание учителя закон… он и сходит за лестницей. Но прежде надо исполнить еще одну маленькую формальность.

      – Формальность? какую это?… Говорите скорей, я озяб порядком.

      – Остается только передать мне без разговоров вашу длинную шпагу и хорошенький кинжал, что висит у вас на поясе.

      – Это ещё зачем?

      – А затем, что вам может прийти в голову нехорошая мысль пустить их в дело, а из этого для вашей же милости вышли бы такие неприятности, память о которых осталась бы навсегда на вашей коже.

      Дон-Гаэтано подумывал о мести и не решался отдать оружие.

      – Ну, что же? – крикнул Агриппа: – Опускать люк или лестницу?

      Единственное средство спасения показывало концы свои сверху в отверстие ямы; пленник тяжело вздохнул и, вынув из ножен шпагу и кинжал, подал их рукоятками Агриппе, который проворно схватил их.

      – Славное оружие! – сказал он, осматривая их; – сейчас видна работа толедских оружейников, именно стоит такого кавалера, как ваша милость. – Потом прибавил, улыбаясь: – Я был уверен, что мы с вами поладим, а теперь, сеньор, можете выходить на свет Божий.

      Лестница опустилась в погреб, а между тем Дракон и Фебея, прибежавшие вслед за Гуго, уставили черные морды в отверстие. Агриппа взял их за ошейники

      – Два неразлучных с нами приятеля! сказал, он.

      Испанец вышел и пустился бежать.

      Тогда Агриппа обратился к молодому графу и спросил его с улыбкой:

      – Ну, теперь вы убедились, что ваш плащ не сам улетел со скамейки и что попадаются иногда на свете и скверные люди?

      Отвечать было нечего, но одна вещь все-таки смущала Гуго.

      – Зачем ты взял четыре пистоля у этого мошенника? спросил он.

      – А затем, что их же я предложу в награду тому честному человеку, который не поддастся искушению…. Я ведь намерен продолжать этот опыт…. Утешительно было бы, если б хорошего и дурного вышло поровну!

      Новый случай представился скоро. Агриппа не стал придумывать другого испытания и повторил ту же хитрость и те же речи. Новый прохожий выслушал все с таким же вниманием и ночью все обошлось так же точно, как и с Гаэтано. Пришлось опять приносить лестницу и тащить вора из погреба. Он, как Гаэтано, поплатился своим оружием; но с него взяли только шесть ливров, потому что в карманах у него было немного.

      Три или четыре прохожих еще попались на ту же удочку и не дали бедному Гуго лучшего мнения о роде человеческом. Наконец, пятого застали в постели спящего блаженным сном. Агрипла насилу растолкал его, чтобы разбудить.

      – Ах! – сказал он, протирая глаза, – извините, пожалуйста; до полуночи я караулил…. а потом сон одолел…. пойдемте поскорей посмотреть, не случилось ли чего с вашим сундуком.

      – Не нужно. Пойдемте лучше завтракать и когда поедим, вы увидите, что иногда недурно быть и честным человеком.

      Его посадили