Сын Красного корсара. Эмилио Сальгари

храбры, но и очень хвастливы.

      – Я покажу вам, как раскалываются черепа! – в бешенстве орал солдат.

      – Не лучше ли сначала нанизать на ноги штаны? – иронически бросил корсар. – Вы что, не замечаете, что стоите в одних кальсонах?

      – Даже и без них, в одной рубашке, гасконцы умеют убивать!

      И с легкостью пантеры он перепрыгнул через кровать, напав на корсара. Натиск его был стремителен, но он почти сразу вынужден был остановиться, поскольку спутники графа подняли пистолеты.

      – Вы хотите убить меня? – спросил он, быстро отступив на пару шагов назад.

      – Дружище, – сказал корсар. – В другое время я предложил бы вам выйти, прогуляться до кладбищенской стены и там померяться силами со мной. К несчастью, или скорее к счастью для вас, я не могу терять ни секунды. Или вы продадите мне свою одежду, или – клянусь честью – я застрелю вас. Ну же! Помиримся и расстанемся добрыми друзьями. Предлагаю вам двадцать дублонов.

      Солдат аж подскочил.

      – Вы так щедро платите за мою жалкую одежонку! Можно подумать, что вы либо принц, либо сколотили состояние в Мексике.

      – Да нет, я всего лишь граф и никогда в жизни не видел мексиканских рудников. Так вы принимаете мое предложение?

      – Клянусь всеми громами Бискайи! Я был бы полным кретином, если бы отказался от такой суммы. На двадцать дублонов я куплю две новехонькие формы, так что мои товарищи лопнут от зависти.

      Граф достал пузатый кошелек и выложил из него на край стола двадцать золотых монет.

      – Дарю вам еще и свою шпагу, сеньор граф, – сказал гасконец, который буквально пожирал деньги глазами.

      – Предпочитаю собственную.

      – Попробуй лучше подарить нам какую-нибудь бутылку, если она у тебя есть, – вмешался Мендоса.

      – У меня есть агуардьенте[20], какой не пьют даже в Вера-Крусе.

      – Вытаскивай ее, приятель. У нас у всех есть один недостаток: нас всегда мучает жажда. Возможно, оттого, что мы много дышим соленым воздухом.

      – И у меня такой же недостаток; сейчас достану бутылку!

      Он опускал двадцать дублонов в ободранный ящик один за другим, чтобы насладиться звоном золота, потом вытащил бутылку и стаканы. Пока он разливал водку, граф, оказавшийся почти такого же сложения, как и гасконец, быстро переоделся в военную форму. Закончив с одеждой, он выпил свой стакан, а потом обернулся к гасконцу и сказал:

      – А теперь позвольте связать вас и заткнуть рот. Когда спустимся, мы скажем кому-нибудь, что с сеньором Баррехо произошло несчастье, люди придут и освободят вас.

      – Вы очень любезны, сеньор граф, но я предпочел бы обойтись без платка во рту.

      – Искушения так опасны. Вам может разонравиться сделка, и как только мы выйдем, вы закричите: «Держи вора!»

      Гасконец высокомерно покачал головой в знак отрицания и отдал себя в руки моряков. У Мендосы и Мартина, как у всех людей их профессии, всегда были при себе веревки. В несколько секунд они надежно связали солдата, засунули ему в рот кляп и повалили хозяина комнаты на кровать.

      – Всего хорошего! –

20

Агуардьенте (исп.) – водка.