Сын Красного корсара. Эмилио Сальгари

кретином, – рассмеялся граф. – По-моему, так ты с каждым днем делаешься все хитрее, старый кашалот. Ходу! Я не хочу, чтобы завтрашний рассвет застал меня в Сан-Доминго.

      Они выбросили одежду и шпагу Мартина в густой кустарник и направили свои стопы к городским воротам, выбрав длиннющую улочку, змеей извивавшуюся среди изгородей и великолепных рядов бананов и пальм. Поскольку все население сбежалось к пристани, им не встретилось ни души, и они смогли беспрепятственно пересечь город. Остановились они возле Пуэрта-дель-Соль, едва ли не главных ворот Сан-Доминго в то время, выходивших прямо в поля.

      Два алебардщика, вооруженных длинными пиками, прогуливались перед воротами, покуривая трубки и мирно болтая. Как только часовые заметили приближающихся графа и его матроса, они остановились, загораживая проход. Потом один из часовых, убедившись, что имеет дело с солдатом, спросил:

      – Куда идешь, приятель?

      – Мне приказано сопровождать этого человека за границей города, – объяснил сеньор ди Вентимилья.

      – А кто это?

      – Правительственный курьер.

      – Пеший? Без лошади?

      – Он знает, где достать ее. Открывайте поскорее ворота, потому что мы очень спешим.

      – И тебе не дали никакой бумаги?

      – Разве я не солдат?

      – Верно, но нам тоже дали приказ: не выпускать никого за пределы города.

      – Этот приказ касается штатских.

      – Подожди, мы позовем старшего: я не хочу брать ответственность на себя.

      Он вошел в расположенную рядом казарму и быстро вышел с другим солдатом, несшим в руках фонарь; за ним с грохотом волочилась по земле огромная шпага.

      – Посмотрит-ка на этих людей, Баррехо, – сказал часовой.

      – Гром и молния! – процедил Мендоса. – Гасконец! Теперь мы пропали!

      Граф вздрогнул от удивления и быстро положил руку на пистолет Мартина, готовясь вступить в безнадежную схватку. Гасконец приблизился к ним и не мог сдержать жеста изумления, узнав свою кирасу и свою одежду, в которую облачился граф.

      – О, приятель! – протянул он, вытаращив глаза.

      Потом, повернувшись к часовым, Баррехо приказал:

      – Продолжайте патрулировать, я знаю этих людей.

      Он дождался, пока часовые отойдут подальше, а потом, еще раз подняв фонарь, чтобы хорошенько разглядеть лицо графа и его спутника, спросил:

      – Что вы делаете здесь, сеньор, в моей одежде? Не вы ли дали мне за нее двадцать дублонов?

      – Да, господин Баррехо, – ответил сеньор ди Вентимилья.

      – А зачем вы сюда пришли?

      – Предложить вам еще десять дублонов, если вы не против.

      – Клянусь всеми ветрами Бискайского залива! Вы хотите сделать меня миллионером?

      – Нет, я хочу, чтобы вы немножко поправились и не были таким тощим.

      – Все гасконцы тощие, сеньор граф. Зато какие стальные у нас мускулы!

      – Кто знает, не увижу ли я их в один прекрасный день за работой! Ну так, хотите увидеть еще десять дублонов?

      – Что мне надо сделать?

      – Очень простую работу: открыть ворота и выпустить нас.

      – И