Девочка, которая замолчала. Алиса Русинова

на Валю. Она неотрывно следила за мной большими влажными глазами. Галя, хрипло дыша, переверулась на бок и натужно закашлялась. Я быстро сняла с плечиков платье, висящее над кроватью, натянула не глядя. Вытащила листы, вместе с калошами, метнулась к двери.

      – Ната, ты куда? – остановил меня тоненький Валин голосок. – Я… я боюсь.

      Я обернулась.

      Валя круглыми от ужаса глазами смотрела на сестру.

      – Мать сейчас вернётся, – пробормотала я. Схватила лежащую изножье кровати сумку и пихнув в неё бумаги, выскользнула в коридор. Быстро прошла, ни с кем не здороваясь, толкнула дверь на улицу.

      По хозяйственному двору уже вовсю сновали люди. Дворник лениво шаркал метлой по лестнице соседнего подъезда. День обещал быть жарким, и уже сейчас вокруг разливалась тяжёлая духота. После прохладного полумрака подвала это было особенно ощутимо.

      Борька с аппетитом уплетал корку хлеба, сидя прямо на траве около стеклянного купола кочегарки. Я чуть не с кулаками налетела на него.

      – Борька, зараза, ты что такое притащил?

      От такого приветствия Борька чуть этой коркой не подавился.

      – Ч… Чегой?

      – Ничегой, – передразнила я его, уперев руки в бока, – на тех бумажках, которые ты мне вчера передал, там такое…

      Борька перестал жевать и вытаращился на меня. Я принялась копаться в сумке, достала стопку пожелтевших листов. Присев так, что Борькино лицо оказалось ровно напротив моего, я протянула их и прошептала.

      – Сожги прямо сейчас. И чтобы никто не узнал, что ты их приносил.

      Борька взял листы и снова захрустел коркой:

      – Чегой там такое?

      – Да неважно! Сказано, сожги сейчас.

      – Сожгу-сожгу, чегой прискалась? – Борька нехотя поднялся на ноги и направился к лестнице в кочегарку.

      Я выпрямилась. Посмотрела на запястье и поняла, что часики так и остались лежать под подушкой.

      Обычно мать ходила в столовую к семи, вместе с нашими соседками по квартире. Наверное, они ещё внизу.

      Я представила, что снова придётся спускаться в полутёмную квартиру и идти на цыпочках мимо двери нашей комнаты, слушая Галины натужные хрипы. Передернула плечами. Нет уж, лучше у столовой посижу.

      Спиной чувствуя Борькин взгляд, я быстро пошла прочь от хоздвора.

      Около пустующей в этот час футбольной площадки я почти нос к носу столкнулась с Ревдитом. Он держал перед собой голубую картонку. Увидев меня, перехватил поудобнее и улыбнулся. Странно, но при виде его рыжего щетинистого подбородка я почувствовала… спокойствие, что ли?

      Ревдит тоже выглядел обрадованным.

      – О, хорошо, что я тебя до работы встретил…

      – …Это хорошо, что я тебя встретила, – перебила я его.

      Ревдит поднял бровь, а я, стрельнув глазами в сторону снующих туда-сюда жителей, понизила голос:

      – Мне надо передать тебе… кое-что.

      Я достала из сумки листы и торопливо пихнула их Ревдиту. Тот, неловко перехватив свою коробку, принял их.

      – Тут только ноты. – посчитав, что долг мой исполнен, я развернулась к столовой.

      – Погоди, –