Девочка, которая замолчала. Алиса Русинова

которого до столовой идти было ближе.

      – Уже и так на обеденный разнос опоздала, – пояснила я остановившемуся Борьке.

      Он с пониманием кивнул – часто мать распекала меня за опоздания прямо при нём – и унёсся в сторону хозяйственного двора.

      Я подошла к главным воротам. Около закрытой калитки, как всегда, стоял один из сотрудников Народного Комиссариата. Сегодня это был очень молодой парень с узким лицом и смешной рыжей щетиной над верхней губой. Раньше я его на воротах, да и вообще в жилкомбинате не видела.

      – Предъявите пропуск.

      – Я живу тут.

      Парень остался непреклонным.

      – Пропуск.

      Я принялась копаться в сумке. Пальцы перебирали тетрадки и перья, даже злосчастная перепоночка пару раз попалась. А заветной бумажки всё не находилось. Через минуту я решила это дело прекратить – всё равно не найду.

      – Я его, наверое, в комнате оставила. Дайте пройти, мне ещё еду разносить.

      Часовой покачал головой.

      – Без пропуска – никак.

      Я скрипнула зубами. А десять минут назад я, глупая, думала, что хуже этот день стать уже не может.

      – Послушайте, – я постаралась обратиться к неизвестному мне часовому максимально вежливо, хотя внутри всё уже бурлило, – меня тут все знают, я в столовой работаю. И мать моя в столовой работает. Мне нужно разносить еду, иначе кто-то из ваших старших останется без обеда. Понимаете, что хуже будет только вам?

      На бледном щетинистом лице не дрогнул ни один мускул.

      – Без пропуска не имею права.

      – Да что ты заладил-то, «без пропуска, без пропуска?» – вырвалось у меня.

      Я быстро прикусила язык и опустила глаза вниз, с досадой разглядывая испорченную обувь.

      С той стороны забора, во дворе, возник чумазый Борька.

      – Натка! А ты чегой всё тут?

      Я провела пятернёй по мокрым уже насквозь волосам и поджала губы:

      – Люблю, знаешь ли, Борька, около ворот стоять просто так.

      Во время этих слов я постаралась просверлить взглядом новенького часового. Тот, кажется, не обратил на это ни малейшего внимания. Он снова отчеканил своё:

      – Без пропуска не могу.

      – Да чтоб тебе провалиться, – чуть слышно пробормотала я.

      За спиной часового появился седой пучок Варвары Лианозовны. Вся мягкая и расплывчатая, Варвара Лианозовна отвечала за выдачу пропусков, назначение часовых и за что-то ещё, наверное, отвечала. Она всегда была занята записыванием чего-то в огромные тетради. Тетради эти высились гигантской стопкой в углу её комнатки на втором этаже общежития и каждый день их будто становилось всё больше.

      Чаще всего Варвара Лианозовна из своей комнатки не отлучалась. Но, когда на ворота становился новенький, она, кряхтя и охая, каждый час ковыляла проверять, хорошо ли он выполняет свои обязанности.

      – Ревдит, хороший мой, – Варвара Лианозовна остановилась около часового и, взявшись за бок тяжело выдохнула, – как дела у тебя?

      Я мысленно поблагодарила старушку за своевременное появление и, как можно громче сказала:

      – Варвара