Не выпускайте чудовищ из шкафа. Карина Демина

кружевные ограды, да и сами дома, побелевшие, даже будто бы нарядные. Автомобиль Медведя давил их и сизые куски льда, что упрямо держались в воде.

      Мы молчали.

      Не потому, что я злилась. Хотя да, все еще злилась, но это привычное состояние. А в голове крутилось то самое, про чудовищ…

      И про то, что Медведя я знала. Давно. Еще с войны. Еще на войне. И позже, потом, когда мне… сделали предложение. И оказалось, что не только мне. Он был очень внимательным и заботливым ублюдком, мой бывший муж. И знал, как сделать так, чтобы я приняла это хреново предложение.

      Дышать надо глубже.

      И улыбаться.

      Кто-то в женском журнале, которые приносят Софке, писал, что если улыбаться миру, то он улыбнется тебе. Я честно пыталась, но добилась только того, что челюсти свело от злости.

      – Я могу отказаться. – Медведь выбирался из-за руля медленно, потому как старый «Студебеккер» был ему еще более тесен, чем кабинет.

      – Только попробуй.

      Не может.

      Если новое начальство прибыло, стало быть, и рапорт на отставку подан и принят. Подписан. Отправлен в имперскую канцелярию, а оттуда его хрен добудешь. И этот вот, новый начальник, тоже прибыл.

      Почти.

      Я видела паром, который медленно полз, пробираясь по-над гребнями скал. Ветер попритих. Море тоже облеглось. Солнце и то выглянуло сквозь решето туч, щедро плеснувши светом.

      И я зажмурилась.

      Слишком уж яркий. Слишком…

      – Ты только с ходу его не сожри, – попросил Медведь.

      – Постараюсь.

      Врать я так и не научилась, и Медведь хмыкнул. Пускай себе…

      – Может, человек приличный…

      – Приличного человека в нашу глушь не сошлют.

      – Не скажи. Как по мне, как раз и сошлют, чтобы приличиями своими жить людям не мешал. – Все-таки чувство юмора у Медведя было своеобразным.

      Он замолчал. И я тоже. Смотрели, как медленно приближается серая туша парома. Загудели трубы, и в порту началась привычная суета. А еще снова запахло рыбой.

      Ненавижу этот запах.

      И остров.

      И…

      Я подняла голову и посмотрела на небо. Тучи вытянулись, почти как решетка… а за нею солнце. Далеко. Недостижимо почти.

      – Если… если я пришлю ребенку подарок?

      – Мы будем рады.

      – Уверен?

      Кивок.

      – Ты только в рамках приличий себя держи, – на всякий случай уточнил Медведь.

      И я кивнула. Удержу. И постараюсь. Софке надо будет сказать, если она пока еще не знает.

      Интересно, обрадуется? Или снова за карты засядет?

      А вот курить закурит, тут и думать нечего.

      Паром причалил, и его поспешно закрепили дюжиной цепей. С грохотом опустились трапы.

      – Пойдем?

      – Да ну. – Медведь не шелохнулся. – Не суетись.

      Кто суетится? Я? Да я вообще могла бы тут и не быть. И… и с каждым мгновением эта мысль начинала казаться все более здравой. В конце концов, чего это я? Завтра явится этот, новенький, в участок. Медведь зачтет речь. А…

      – Не пропустим?

      – Сама-то как думаешь?

      Ну да… Людей