Не выпускайте чудовищ из шкафа. Карина Демина

по ощущениям вечность прошла. А на самом деле – два месяца. Экспресс-подготовка…

      – У меня три, но да… схоже… – Он потер голову. – Эта машина – концентратор. Она собирает энергию и создает поле высокой напряженности. В таком способности получают толчок к развитию, хотя да, это весьма… неприятно. И где-то даже болезненно.

      А то и летально.

      Я знаю.

      Я ж не слепая. Нас было с полсотни. А потом… потом становилось меньше. Назад вовсе повезли десятка два, хотя инструктор потом долго и муторно объяснял, что технология новая, а потому процент неудач высок. Но все пострадавшие были предупреждены.

      Подписывали бумаги.

      Я тоже подписывала, правда, не особо вчитываясь.

      – Ну и вот… меня определили. Меня и Мрака. Приписали к магу. И мы пошли охотиться…

      – Удачно? – У Бекшеева кривоватая улыбка.

      И главное, видно, что эта кривизна – она не специально, что просто лицо его все-таки асимметрично.

      При инсультах бывает.

      – О да. – Я оскалилась. – Знаешь… даже сейчас… если бы все и снова, то… если бы даже зная наперед, чем придется платить… – Под сердцем колыхнулось старое море боли. – Я бы снова поступила так же. Потому что… потому что это было правильно.

      И по глазам вижу – понял.

      И я тоже поняла. У него своя цена. И свой выбор. И менять его он тоже не станет.

      Наверное, это заслуживает уважения.

      Глава 10. Фортуна

      «…с уверенностью можно сказать, что грандиозный проект близится к завершению. И весьма скоро человечество смело ступит в новую эпоху – эпоху великих космических открытий. Пусть даже начнется она с малого шага – запуска первого искусственного спутника, но и это…»

«Вестник», 1956 г.

      Когда ты дурак, то это надолго.

      Так любил говорить князь Вахрустин, еще добавляя, что дураку дар не на пользу. И при этом он имел обыкновение хмуриться, седые брови сходились над переносицей, и казалось, что говорит князь именно про тебя. А еще взгляд его, пронизывающий…

      Вспоминал об учебке Бекшеев редко. Просто… кому оно интересно? Да и гриф секретности до сих пор не снят.

      И…

      Ну да, сосредоточившись, он бы мог вытащить много. Место. Имена людей. Других, кроме князя. Тот-то имени не скрывал. Старейший маг-аналитик, который явно не одобрял происходящего, но понимал нужность. Как и цену.

      Первым сорвался Тимка. Тимофей Салыгин. Неплохой веселый парень, который подавал надежды. И потому странно было видеть, как ушла его веселость. Как сменилась какой-то непередаваемою словами меланхолией. Он сделался неразговорчив и сосредоточен.

      А потом, на очередном сеансе, воткнул себе ручку в висок.

      И князь тогда злился. Кричал, позабывши о том, что его могут услышать. Про дозы, завышенные вдвое, про сверхнагрузки, про… бессмысленную трату материала.

      Это врезалось. Что не Тимка – материал. Ценный. Очень.

      И нагрузки действительно снизились.

      Бекшеев закрыл глаза, перед которыми заплясала разноцветная мошкара.

      Ему,