Восвояси. Иосиф Антонович Циммерманн

воздух, ни полный пряных ароматов растущий у входа в дом Хабхабыча куст переспелой смородины. Под его ветвями, вытянув свою лапу на запад, туда, где алело опускающееся солнце, безмятежно умывалась кошка. Теплый свет вечерней зари розовыми лучами проникал между волосками пушистой шерсти животного, а умеренно густой подшерсток в бликах заката казался увенчанным золотой короной. Кошка намывала в дом гостей.

      В это время со стороны железнодорожного переезда приблизился небольшой гурт домашней скотины. Верхом на коне молодой пастух громко подгонял пару истощенных коров и десяток коз с баранами. Его крики были явно излишни. Обозримое количество изнуренных за день в голодной степи, проголодавшихся и жаждущих животных само спешило в родные хлева. Скотина знала, что там их ожидает вода и кормежка.

      Амалия помнила времена, когда возвращающееся с пастбища стадо домашних животных, тогда еще многотысячного поселка, поднятой пылью затмевало закат солнца. Это было всего лишь год-другой назад. Но развал страны Советов и бесчинство захвативших власть националистически настроенных молодчиков из трех казахских семей – народ дал им прозвище «братья Исины» – в кратчайшее время свели на нет численность жителей села и поголовье содержащегося ими скота. Обезлюдевший Ақкемер погрузился в угрюмую дремоту.

      Амалия поспешила навстречу пастуху. Мальчик лет десяти, верхом на пегом мерине, еще издали приветствовал старушку:

      – Здрасте, баб Маль.

      – О боже, Уральчик, это кто ж тебя в чабаны записал?

      – Мой первый день, – гордо ответил худощавый подросток, вытирая сопли грязным рукавом, и по-взрослому добавил: – На жизнь зарабатываю.

      Месяц назад, ночью, мотоцикл его родителей столкнулся на трассе с грузовиком. Оба транспортных средства двигались без света. Отец и мать Урала погибли на месте. Сильно пострадала, но все же осталась в живых только сестра, сидевшая теперь в коляске. Бедолагу до сих пор пытаются поставить на ноги в областной больнице.

      – Ты хоть ел сегодня?

      – У меня сухари и курт3 в рюкзаке.

      – Зайдешь потом, я тебя жареной картошкой накормлю.

      – Спасибо, баб Маль.

      – Урал, а у нас ведь горе! – вдруг слезно запричитала Амалия, обеими руками ударяя в подол платья. – Алтын тәте қайтыс болды деп, ел-жұртқа хабарла4.

      Не переспрашивая, пастух пришпорил своего мерина, который с места галопом помчался по грунтовой улице поселка. Мальчик надрывно периодически громко выкрикивал:

      – Алтын қайтыс болды.

      Вырываясь из-под копыт животного, клубы пыли взвивались над крышами низких саманок.

      Амалия взглянула на свою мазанку. В ее окнах сейчас отражались розовые и лиловые отблески угасающей вечерней зари.

      «Красивый закат, – подумала старушка. – Умерший в этот день человек, должно быть, имел такую же жизнь».

      В темно-синем небе начали вспыхивать звезды…

***

      – О

3

Курт – сушеный соленый сыр

4

Алтын тәте қайтыс болды деп, ел-жұртқа хабарла. (каз.) – сообщи людям, что тетя Алтын умерла.