Шаманский бубен луны. Сания Шавалиева

горелых листьев. Это был не табак, по крайней мере, непривычный табак. Прикрыв один глаз, шаманка уставилась на Асю.

      – Хочешь, скажу день твоей смерти?

      Ася вздрогнула. «Нафига?»

      – Хочу! – благоговейным голосом воскликнула Вера.

      – Ша! – шикнула на нее шаманка. – Не кричи тут, иначе духов напугаешь. Твой день еще не определен, много ошибок делаешь.

      Вера затихла.

      – Духи подскажут правильный ответ, если будешь их слушать. Я научу тебя делать бубен, но он тебе не нужен. У тебя прекрасный музыкальный слух, будь добра слушать пение ангелов.

      Ася с раздражением поднялась с дивана, пошла в прихожую одеваться.

      Шаманка вырвала из ее рук дырявый сапог.

      – У меня есть шикарный каучуковый клей. Импортный. Чехословацкий.

      Ася никак не могла привыкнуть к резким переменам шаманки. Наверное, она перерождалась каждую минуту. То говорила совсем не то, что понимали обычные люди, то предлагала залатать сапог. Словно била по мозгам поленом.

      Терпеливо ждали, пока шаманка готовила клей: из высокой бутылки на дно пробки от лимонада капала прозрачной вязкой жидкости, из мелкого фанфурика на кончике спички добавляла каплю черной смолы. Быстро замешивала, быстро промазывала сапог, соединяла, прижимала, нашептывала:

      – Духи, обнажите сердца и направьте силы в объятия раны. Соедини все волю разумного, доброго, крылатого.

      На Асю вновь нахлынули суеверные фантазии и разрослись до вершины айсберга, который вряд ли растает. Отчего шаманке шептать на сапог? Какие цели? Это будут крылатые сапоги, как сандалии бога Гермеса, с помощью которых он мог перенестись с Олимпа в любой конец света. Ася так испугалась своего воображения, что готова была убежать босой.

      Видимо эта работа принесла шаманке удовольствие и облегчение. С чувством глубокого удовлетворения, она рукавом халата протерла глянец резины, протянула Асе. Шва практически не видно. Ремонт выдавали только два мелких неаккуратных подтека, отнюдь не мешавшие качеству сцепки краев.

      – Эй! Сковырнулась? – услышала Ася голос Веры. – Обувайся.

      Тихая улица городка встретила привычной бетонной серостью и вечерним освещением. У соседнего дома Вере приветливо помахал Сергей Бозин.

      – Со школы? – улыбнулся он.

      – С танцев, – огрызнулась Вера.

      – Яблоко будешь?

      – Испорченное? – Вера уже представила фрукт с хлюпкой гнилью до сердцевины, с пустотой, как у разбитого новогоднего шара.

      – Ништяковское, – похвастался Сергей.

      – Откуда такая роскошь? – отозвалась Вера.

      – На свидание пойдешь со мной?

      – Это за яблоко, что ли? Сам кушай. Тебе больше нужны витамины.

      – Скажешь тоже… – сник Сергей. Рост – это было его ахиллесовой пятой, тяжким внутренним страданием. Недостаток роста он восполнял занятиями дзюдо и хамоватым поведением.

      Почти все пацаны считали Веру красавицей. По мнению