Великое расширение. Рэйчел Хэн

обаянием. Их дружба уравновешивала ее, дарила утешение, которого учитель Чи А, стараясь играть роль наставника, дать ей не мог.

      Постепенно он решил убедить их вместе поступить в училище. Там их ждет совсем иной мир, и вполне возможно, что обязательства, которые он накладывает, окажутся для такой незаурядной ученицы, как Сыок Мэй, чрезмерными. А Боонь не даст ей сбиться с пути. В глазах мальчика учитель Чи А заметил характерный блеск и подумал, что, возможно, и А Боонь чего-нибудь достигнет. И учитель постепенно проникся доверием и к Бооню. Вместе, думал он, эти двое вполне способны на великие дела.

      Итак, приближался 1942 год, год Змеи готовился уступить место году Лошади. Что же до неведомого прежде благосостояния, дарованного жителям кампонга, до радостных приготовлений к Новому году и до радужных дней, наступивших, когда развеялись тяжелые тучи, тут никто не обвинил бы местных жителей, измученных жизненными тяготами и оттого циничных, в том, что они наконец поверили в перемены к лучшему. Никто из них не сказал бы этого, чтобы не спугнуть удачу, и тем не менее удача давала о себе знать: благодаря рыбе тела людей раздобрели, отремонтированные дома выглядели внушительно. Даже заросли словно слегка отступили, а зажатая меж деревьями дорога из кампонга, казалось, стала шире, светлее, расцвеченная пятнами солнечных лучей.

      Лишь когда погасили последний газовый светильник, когда уснул наконец последний неугомонный ребенок, лишь тогда над кампонгом появились самолеты. Если бы кто-нибудь из местных не спал, они бы услышали отдаленный гул семнадцати морских бомбардировщиков, кружащих в предрассветный час над островом. В кампонге не имелось ни фонарей, ни автотранспорта, поэтому он не представлял собой стратегической цели. Бомбардировщики направлялись в город и в порт, что был километрах в восьми оттуда, где спали А Боонь и его родные. Бомбы упали на остров достаточно далеко от их дома, и никто не проснулся – ни когда в огне обрушились несколько строений, ни пятнадцать минут спустя, когда все же сработали сирены воздушной тревоги.

      Очевидность войны настигнет их лишь через несколько часов, когда они проснутся. В то утро семья Ли проснулась с приятным послевкусием минувших дней и предвкушением дня грядущего. Ма думала дошить новую ночную сорочку для Хиа, которую тот надел бы в новогоднюю ночь, ложась спать. Настоящая роскошь. Па хотел отшлифовать песком и отполировать лодку, Хиа готовился помогать ему. А Боонь – тот собирался в школу, где увидит Сыок Мэй. После уроков они хотели сбегать к устью реки, где, по словам друзей Хиа, появился дюгонь.

      Домочадцы еще умывались и одевались, когда в дверь забарабанили. Этот звук словно отдавался в груди. Все замерли и повернулись к двери. Открывать никто не спешил. А затем из-за двери закричали:

      – Японцы! Японцы! Японцы!

      Глава

      11

      Разумеется, в кампонге знали о войне, но смотрели на нее издалека и видели в черно-белом цвете. Она велась в далеких холодных странах, на родине ан мо.