Великое расширение. Рэйчел Хэн

сандалий на усыпанную листьями землю, распугивали птиц и блестящих жуков. А Боонь подумал, что надо бы поостеречься змей, но все равно бежал. Мальчик почти добрался до валуна. Вот он – большой, рыжий, осязаемый. А Боонь вытянул руку с семечком, готовый потереть его о камень…

      Сильный удар в спину повалил его на землю. А Боонь уткнулся лицом в траву. Сыок Мэй уселась ему на спину, прижала к земле руки.

      – Пусти! – потребовал он.

      Сказал он это неискренне. Падая, он чувствовал, будто его сердце тоже летит вниз, вырвавшись из грудной клетки, где обитало всю жизнь, вывалившись через подвальный люк в какое-то намного более опасное место. В ушах бешено пульсировала кровь, так что удары отдавались даже в кончиках пальцев. Теплые пальцы Сыок Мэй цепко держали его руки. Она оседлала его, словно мула, сдавив икрами поясницу. Он сильнее ее, он это знал, но был не в силах сбросить ее.

      Она засмеялась, и ее смех словно покинул ее тело и проник в него. Его тело будто бы тоже засмеялось. Сыок Мэй наклонилась вперед и отняла у него семечко.

      – Будешь знать, как у меня отнимать, – сказала она.

      Он нервно хихикнул. Сыок Мэй слезла с него и помогла подняться на ноги. Потом А Боонь смотрел, как она трет семечко о камень. Он заметил, что она тоже старается не смотреть на него, и его сердце, похоже, вернулось на свое привычное место. По щекам Сыок Мэй разлился румянец, она с наигранной сосредоточенностью смотрела на семечко и на камень.

      Наконец Сыок Мэй прекратила тереть семечко о валун, быстро повернулась к А Бооню, насупилась сердито.

      – Обещай, что мы навсегда друзья, – потребовала она.

      Ему показалось, что она требует ответа более веского, чем обычное “да”, что она ждет от него некоего великого поступка, вроде тех, что совершают романтические герои в любимых Ма радионовеллах, – например, обхватит ее руками или, даже хуже, попытается поцеловать ее.

      Вместо этого он забрал у нее семечко, а потом сплел свои пальцы с ее, так что их ладони прижимались друг к дружке крепко, точно створки раковины. Руки она не отняла.

      – Обещаю, – сказал он.

      – И ты никогда не уедешь, – добавила она.

      – Зачем мне уезжать?

      Сыок Мэй помолчала.

      – Ладно, неважно, – сказал она, – можешь не обещать.

      – Обещаю, – быстро сказал А Боонь, – я тебя никогда не брошу.

      – Посмотрим, – сказала она.

      – Не брошу, – повторил он. – Если я тебе нужен, то я никуда не денусь.

      – Ладно, – тихо проговорила она.

      Дав это обещание, они умолкли. А Боонь думал лишь о ее маленькой потной ладони в его руке, о сладком запахе ее дыхания. Что теперь скажешь? Они оба словно оцепенели. Он подумал, что теперь они принадлежат острову, что они привязаны к нему, как большой рыжий валун у них за спиной.

      А затем раздался крик:

      – А Боонь! – Голос Па развеял чары.

      – Пошли найдем их, – сказала Сыок Мэй.

      Она потянула его за руку, и все закончилось. Они двинулись