Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник). Кристианна Брэнд

площадке лестницы, у двери в комнату Фрэн сидел полицейский. По знаку инспектора он спустился вниз.

      – Докладывайте, – вполголоса велел Кокрилл.

      – Никаких происшествий, сэр. Ночью молодая леди кричала. Песик заснул в шкафу, а потом, видать, проснулся, и она увидела, как открывается дверца. Мистер Пенрок вышел из своей комнаты. Мы вместе заглянули к молодой леди, успокоили ее. Больше никто никуда не выходил.

      – Да ну? – мрачно отозвался инспектор, сворачивая первую на сегодня самокрутку.

      Отправив полицейского дежурить дальше, он вышел на террасу.

      – Были ночью какие-нибудь происшествия?

      – Никаких, сэр. Мисс Харт подходила закрыть окно. Я ее окликнул на всякий случай. У нее все было в порядке. А больше ничего, сэр.

      – Да ну? – повторил инспектор с жуткой улыбкой. – Ладно, возьмите машину и поезжайте в деревню. Позвоните в Торрингтон, пусть немедленно пришлют врача… Если старик все еще в отъезде, сойдет и молодой Ньюсом. И еще пускай пришлют мастера, починить этот чертов телефон!

      Кокрилл прошел в библиотеку, включил электрокамин и присел рядом на корточки, потирая замерзшие руки.

      Обитатели дома еще спали, а на всех этажах уже кишели полицейские. Кокрилл стоял среди толчеи, сгорбившись в своем вечном пальто и шляпе набекрень. Он размахивал руками, отдавая приказы, и вертел бесконечные самокрутки.

      Явился молодой доктор Ньюсом – все его так звали, чтобы отличать от его отца, старого доктора Ньюсома. Высокий, пригожий юноша с золотистой шевелюрой напускал на себя высокоученый вид, но сквозь эту личину прорывалась бесхитростная радость бытия. Серия убийств в Пиджинсфорде интересовала его чрезвычайно, однако он только небрежно бросил, протягивая зловещий с виду сверток:

      – Вот шарф, который вы просили. Я его завернул, чтобы не пачкался. Голова в самом деле была отрезана.

      – Сразу видно, по тому, как ее криво приставили. Орудие назвать можете?

      Доктору ужасно не хотелось сознаваться в своем неведении. Он взял у Кокрилла из рук сигарету, прикурил и только тогда ответил:

      – Голову не столько даже отрезали, сколько… оторвали. Как будто… Как будто две огромные руки схватили бедняжку и открутили ей голову.

      Кокрилл отнесся к этому заявлению вполне серьезно, хотя на первый взгляд оно того не заслуживало. Подумав немного, он спросил:

      – Не так, как у мисс Морланд? И у той девушки в прошлом году?

      – Не так. Мисс Морланд голову оттяпали топором – хорошо видно, как тупое лезвие разорвало мышцы. Той, первой, чистенько отрезали косой. А тут – совсем другое дело. Конечно, до вскрытия трудно сказать с уверенностью, но впечатление такое, как я сказал: словно девушку схватили за горло и оторвали ей голову…

      Коки глубоко затянулся сигаретой.

      – Оружия мы не нашли, – произнес он наконец, глядя на доктора блестящими внимательными глазами. – Может, и в самом деле ее убили голыми руками?

      – Человеческим рукам такое не под силу, – ответил Ньюсом.

      Сержант,