Город и пустоши. Ден Ковач

мальчики!

      Анабель испуганно пыталась вырваться, но у нее ничего не выходило. Все четверо были выше ее, все одновременно дергали ее за хвостик, щелкали по носу, игриво пощипывали за все, что можно и нельзя и увлекали в переулок, уводя с главной улицы. Анабель никогда не попадала в такие ситуации и не на шутку испугалась.

      – Уберите ваши руку, негодяи! Оставьте меня в покое, – она пыталась кричать, но голос ее терялся в тумане, а компанию это даже веселило:

      – Какая забавная мышка-торопыжка, даже ругаться не умеет!

      В тот момент, когда Анабель уже буквально заставили свернуть в узкий переулок, рядом взвизгнули тормоза паровой кареты и, хлопнув дверью, появился Герхард. Он, громко ругаясь, выхватил из ножен шпагу и бросился на помощь Анабель. Молодые люди со смехом расступились, и Герхард, обняв за плечи Анабель, вывел ее к паровой карете. Усадил девушку внутрь, дернул рычаги синхронизации паровых котлов, и карета сорвалась с места. Анабель дрожала и сжимала перекладину на передней панели, так что пальцы ее побелели. Герхард сквозь зубы выругался.

      – Боже мой, мисс Анабель, как вы там оказались? Что за странная утренняя компания у вас сегодня?

      – Они напали на меня, Герхард… я совсем не поняла, что им было нужно, но они меня куда-то тащили… я не могла вырваться, и никого вокруг… Как вы узнали?

      – Я просто возвращался с фабрики и решил заглянуть в Башню. Сегодня всю ночь тестировали новый клапан, и только к утру, наконец, сумели его отладить.

      Герхард, провел рукой по волосам, глянул на приборную панели, где на круглых циферблатах плясали стрелки давления, уровня воды в баке и скорости вращения колес. Карета вильнула, чуть не ударившись о стену, и Герхард торопливо вернул руку на рычаг управления колесами. Паровые кареты были сложны в управлении, требовали постоянного контроля и обеих рук водителя.

      Анабель обратила внимание, что они мчатся со скоростью почти вдвое превышающую неспешный ход паровых карет.

      – Вы проверяете технические новинки на себе, на своей карете?

      – Конечно, дорогая, Анабель. Иначе, как я пойму, что все работает правильно?

      Они подъехали к Башне. Старый камень влажный от тумана, был таким знакомым и безопасным, что Анабель сразу успокоилась. Руки немного дрожали, но Анабель мысленно уже была в лаборатории.

      – Спасибо вам, Герхард! Вы очень мне помогли… и вчера и сегодня.

      Герхард вежливо приподнял шляпу и поклонился:

      – К вашим услугам, милая Анабель. Всегда.

      Анабель вошла в Башню, спиной чувствую его взгляд. Она поднялась в свою лабораторию, закрыла дверь, сбросила одежду, чтобы переодеться в белоснежную униформу, но помедлив, вернулась к шкафчику и открыла дверку. На внутренней стороне дверки было зеркало. Анабель смотрела на себя. Маленькая, взъерошенная. Тонкие ноги, небольшая, почти детская грудь под темной майкой, светлые волосы, наскоро стянутые в хвостик. Поэтому они назвали ее мышкой? Неужели она такая невзрачная?