Две секунды после. Ксения Ладунка

люблю тебя с восьмого класса, Том!»

      «Сделай мне ребенка, Том!»

      «Я готова умереть за тебя, Том!»

      Одной рукой Том берет чей-то маркер и начинает расписываться на протянутых листках, а другой ободряюще гладит меня по спине. Он благодарит всех кричащих, стараясь не обделить ни одного человека.

      – Белинда, сфотографируйся со мной, пожалуйста!

      – И со мной!

      – Прошу тебя!

      Я в ступоре смотрю на девушку прямо перед собой, но потом отмираю и наклоняюсь к ней, чтобы сделать селфи. Вокруг суета, крики, я вижу, что Том о чем-то говорит с фанатами, но слов разобрать не могу.

      «Белинда, Белинда, Белинда!»

      Кто-то фотографирует меня со вспышкой совсем рядом, и я щурюсь от боли в глазах. Придя в себя, тоже беру у кого-то маркер. Люди тянут ко мне руки, и на каждом листе я оставляю свое имя. Сумасшествие. Этого просто не может быть. Зачем им это надо?

      Том переходит на другую сторону, утягивая меня за собой.

      – Ты в порядке? – спрашивает он, заглядывая в лицо.

      – Да, да… нормально, – слегка запоздало киваю я.

      Наклонившись, он целует меня в губы. Толпа взрывается. Я замираю и даже, кажется, округляю глаза. Снова крики, вспышки… Я беру Тома за руки, которыми он придерживает меня, и углубляю поцелуй. Плевать. Не могу и не хочу сопротивляться, ведь мне это нравится.

      Потом Том дает еще пару автографов, мы с ним вместе фотографируемся с несколькими фанатами и запрыгиваем в машину. Я, Том и Джефф садимся рядом, напротив – Марк, Бен и мой отец.

      – Черт… как же я рад! Я просто не могу усидеть на месте! – Бен вертится на кресле, улыбается, у него блестят глаза.

      Азарт после выступления все еще плещется в крови.

      Том тянется к Бену и бьет его по колену:

      – Это был охрененно крутой концерт, чувак!

      Марк активно кивает:

      – У меня до сих пор бурлит кровь!

      Я обкусываю ногти, уставившись в окно. Смотрю, как беснующиеся фанаты остаются позади, и очень медленно осознаю, что сейчас произошло.

      – Не стоило вам целоваться у них на глазах, – говорит отец, отвлекая меня от окна.

      Он окидывает нас с Томом недобрым взглядом, отчего сердце подскакивает и переворачивается. Неужели он все слышал?

      – Зачем они просили меня сфотографироваться? – резко перевожу тему я.

      В салоне раздается легкий смех.

      – Ты теперь тоже звезда, киса, – Бен подмигивает мне и вальяжно раскидывается в кресле.

      Я смотрю на Тома.

      – Ты ведь моя девушка, – говорит он так, будто это правда, – ты им интересна.

      – Я все равно не понимаю, зачем им это надо. Я никто.

      Бен морщится, а Марк усмехается:

      – Ох, Бельчонок. Не думай. Наслаждайся.

      «Нитл Граспер» начинают хихикать. Взглянув на отца, я вижу, что он не следит за ходом разговора, а пристально и как-то озлобленно смотрит на Тома, а тот либо не замечает этого, либо игнорирует.

      Не желая видеть разгневанного отца, я отворачиваюсь обратно к окну. Если папа знает, что