Ястребиная хватка. Катерина Достоевская

совершенная пустота, и это заставило ее насторожиться. Детский плачь в доме, охваченном пламенем. Почему она не думала о детях? Тео не рассказывал, но теперь она вспомнила, что там, за распростертой простыней, вместе с мамой, был их младший брат-младенец – в доме, охваченном огнем.

      У нее загудело в ухе, глубоко, почти внутри головы. Слева люди встали из-за столика, покидая кафе, и она оглянулась на приглушенные звуки – с этой стороны она слышала хуже, чем с правой. Последствия взрыва. Щелк. Щелк.

      «Эй, ты!» Снаружи послышались частые шаги. Охранник сорвался к Вилде, заходя ей за спину с раскинутыми руками.

      Выстрел. Стекло с треском разлетелось, осколки разметались по столам и по полу. Это оглушило и ослепило ее на мгновение. Элен рефлекторно отстранилась от стола и метнула взгляд в окно. Девушка в сером пиджаке стояла, вытянув руку с пистолетом. Ее лицо не было человеческим, оно стало ужасающей маской ненависти, презрения и звериной ярости. Она продолжила стрельбу, и в тот же момент кто-то с наскока опрокинул Элен вместе со стулом, прижав к полу и накрыв ее своим телом. Двое незнакомцев рухнули замертво, раздались крики и вопли. Замерев, вся дрожа, Элен сместила глаза на Вилду. Все еще сидящая, ее ноги в ботильонах стояли неподвижно, рядом с вялыми ногами охранника. По белоснежной скатерти растекалось темное пятно.

      V. Цена правды

      VI . Совесть охотника

      Жак прижал ее к себе, трясущуюся, как в лихорадке. Париж отдали без боя, все наступление не продлилось и сезон, а над городом все чаще пролетали истребители.

      Щелк, свист. Ее тело знало – вот-вот последует взрыв, этот или соседний дом разнесет в щепки и распотрошенные обломки охватит пламя.

      Элен дрожала всем телом, не в силах унять нарастающий и парализующий страх. Зубы громко стучали, ее голова разрывалась от безмолвного крика, в мучительном ожидании смерти, сейчас, сейчас, но взрыва не было. Успокаивающий шепот Жака едва пробивался сквозь ее панику. Он держал Элен в охапку, умудряясь гладить ладонью по спине, просто пережидая приступ.

      Щелк, свист – гулкий, низкий, так близко, что кажется – он пронесся на расстоянии вытянутой руки.

      Она закрыла уши ладонями, изо всех сил вжав в голову. Бесконечное ожидание, когда опасность минует, и унесется подальше, и затихнет, и исчезнет. Чтобы повториться.

      Дом, охваченный пламенем, продолжит гореть в ее воспоминаниях.

      ***

      Фальке улыбался, указывая на пейзажи за окном автомобиля.

      – Очень просторная местность. Озеро неподалеку, роща, птицы, а за домом я организовал небольшое стрельбище. Вы умеете стрелять?

      – Не любитель, – Эдмунд поправил очки, сидя на заднем сидении с Элен. Людвиг бросил взгляд через плечо.

      – А вы, Хелен?

      – Никогда не пробовала.

      Она вспомнила грохот ружей и вой сирен. Почувствовала дрожь в онемевших пальцах и, не меняя выражения, добавила:

      – Все-таки, это дело не для дам.

      – Не соглашусь. Та же охота в средние века