Спокойная ночь. Андрей Гупало

всех щелей, как зрители на выступление популярного комика. Антону усмехнулся: надо же быть таким наивным!

      Скорее всего, Бубновский сам на крючке у Бивня и просто закрывает глаза на его аферы. Не бескорыстно, конечно! Чтобы поймать такую рыбу, крючок должен быть из чистого золота, да еще и обильно приправлен бриллиантами. “А у Бивня, с его кормушкой, этого добра, как грязи”, – недовольно поморщился Антон и устало откинулся на спинку кресла. Разработанный им план дал трещину и вот-вот должен был развалиться.

      Если прокурор в доле, то документы моментально окажутся на столе мэра. Тут же ищейки Бивня начнут рыскать по городу в поисках наглеца, осмелившегося бросить вызов хозяину. А о том, что будет с тем, кого они найдут, Антон боялся даже подумать.

      Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Антон отвернулся от монитора и посмотрел в давно погасшее окно. В густых осенних сумерках ветер раскачивал голые ветви растущих у дома деревьев, из-за чего окна квартир в соседних пятиэтажках перемигивались словно праздничные гирлянды на елке. «Праздник. Казанская. Мама сейчас на службе», – отвлеченно подумал Антон. Но этого хватило, чтобы прогнать уныние, которое железным обручем сдавило плечи.

      Каким-то другим, нездешним миром представился ему храм, где совершалась сейчас праздничная служба. С хоров лилось пение в честь “Заступницы усердной”, а люди с благоговением целовали икону и, скрестив руки на груди, подходили к священнику на помазание. Чинно и почти бесшумно сотни людей осеняли себя крестным знамением, а в тишине звучал высокий голос чтеца, произносящего нараспев тропари праздничного канона.

      “Странно, – подумал Антон, – четыреста лет прошло, а дела давно минувших дней, преданья старины глубокой нам ближе, чем то, что происходит здесь и сейчас. Хотя, ситуация реально не лучше: воры рвутся к власти, семибанкирщина страну деребанит, а царь…” Антон представил президента в виде царя, сидящим на троне со скипетром и державой в руках и засмеялся:

      – Какой он царь! Так, царек: сегодня – есть, завтра – ёк.

      “Где все эти Минины и Пожарские? Одни памятники остались. Завтра, небось, коллеги Абрамова цветочки им понесут, мол, спите спокойно, не мутите народ”, – с горькой иронией заключил Антон. Открыв из любопытства еще две-три папки из середины списка и не найдя ничего интересного, он погасил монитор и отправился на кухню. Надо было срочно заесть кофейную горечь: и без нее на душе тошно.

      Пока разогревался борщ, Антон взял в руки старенький пульт и включил кухонный телевизор. На экране замелькали кадры местных новостей. Он уже хотел переключить канал, но остановился: круглолицый, с плешью во всю голову и пальцами, точно сосиски, журналист со слащавой улыбкой на лице сообщал, что “обвинения администрации в нецелевом использовании средств – грязные слухи”. В доказательство невиновности мэра и его команды, он показывал рукой на новый корпус инфекционной больницы за своей спиной, где заканчивались отделочные работы.

      За комментариями журналист обратился к