Во веке веков. Юрий Слащинин

а званые торопились надеть праздничный наряд, чтобы идти на зов музыки, так как знали – заиграла гармошка, надо быть там.

      Из окон нового дома выглянули Василиса с Настенькой. И Галина Петровна вопрошающе уставились на деда: мол, чего так рано начал, не готовы ещё как надо бы… Гаврила Матвеевич нарочито не замечал Василисын взгляд, а глянув на невестку, перевел взгляд на соседский двор, где должна стоять лошадь. Галина Петровна сдёрнула фартук и задорно кивнула, показывая, что всё будет, как ей сказано.

      Играл Гаврила Матвеевич, стоя посреди двора, оглядывая через жерди изгороди деревенскую улицу. На ней показались первые гости – сваты. Сухой и маленький Петька Сморчков, по-нынешнему Петр Герасимович, и его дородная Клавдия Афанасьевна. Вышагивали посреди улицы, чтобы все видели, что идут самые главные гости. Хоть и много пакостил Сморчков, но Гаврила Матвеевич простил его, рассудив, что прожитого не вернёшь.

      Подошли. Поздоровались. Клавдия Афанасьевна прошла в дом, а Петр Герасимович насупился и с таинственным видом заявил, озираясь:

      – Всю Европу забрал немец. Куда теперь пойдет?

      – На нас не сунется, – попытался подняться с заваленки Данила, да вновь осел, дивясь:

      – Эк! Вот так медовуха. Не подняться никак…

      – А я вот слыхал намедни в Драбагане… – приглушил голос сват, опасливо глянув по сторонам. Но Гаврила Матвеевич не дал ему рассказать про услышанное.

      – Врут!

      – А ты почём знаешь, что врут, – обиделся Сморчков, вскинул голову. – Я ещё не сказал ничего.

      – А потому… Арестовали вчера в Драбагане двоих, – грозно глянул на него Гаврила Матвеевич. – Теперь третьего ищут, который с ними Гитлера материл. Не тебя ли?..

      – Ты что?! Я и не был там… С прошлого года.., – трусливо залепетал Сморчков, и кадык его заходил вверх-вниз. – Я про буржуев, про англичан. На них, наверно, направится, не на нас.

      – Договор у нас с немцами, – авторитетно рассудил Тимофей. – И фашисты – как социалисты наши. И знамя как у нас, красное.

      – Во-от! – обрадовался Сморчков и недовольно покосился на свата.

      Гаврила Матвеевич удивлённо крутанул головой: ещё сердится болтун. И вновь заиграл.

      А потом повалил народ. Женщины степенно проходили в дом, вроде бы помогать хозяйкам, а мужчины оставались во дворе покурить да послушать игру Матвеича. Парни сбивались вокруг Сашки и тоже дымили папиросками, подтрунивали над ним:

      – Саш, а наган-то у тебя есть? Дай пальнуть.

      – Нет у него нагана, кобура пустая.

      – А как же; границу охранять без нагана? Вдруг нападут самураи? Вооружить надо, – предложил Петька Сапожков, златоглавый и осыпанный веснушками. Он подмигнул ребятам, предлагая поддержать шутку. – Я недавно нашёл в кладовке самопал, из которого воробьев стреляли. Может, возьмёшь? Не убьёшь, так напугаешь.

      – Бери, Сашок. В кобуре не видно, что деревянный.

      – Он в кобуру