Эра смерти. Эра империи. Майкл Салливан

вперед, Дождь разинул рот.

      – Само совершенство.

      – Он меня пугает, – сказала Брин.

      – Есть такое дело, – согласился Гиффорд.

      – Вот Врата Нифрэла. – Роан указала туда, где заканчивалась дорога.

      Прямо напротив ворот замка возвышалась огромная арка, а в ней – как будто лист черного стекла. Подступ к вратам преграждала небольшая группа одетых в серое существ.

      – Наверное, теперь жалеешь, что оскорбила Эзертона, а? – спросила Тресса Мойю.

      – Ой, как будто ты поступила бы иначе!

      – Ты что, гордишься тем, что такая же дура, как я?

      Мойя открыла рот, но поняла, что ответить нечего.

      – Что будем делать? – спросила Брин.

      – Сколько их там? Двадцать? Тридцать? – спросила в ответ Мойя.

      – Сколько у тебя стрел? – поинтересовался Тэкчин.

      – Восемь.

      – На сей раз они вооружены, – заметил Гиффорд.

      Выстроившись в шеренги, стражники направились в сторону путников. Они не бежали, не торопились, двигались медленно, не нарушая идеального строя.

      Мойя нахмурилась, повернулась к Тэкчину и вздохнула:

      – Арион сказала, что Дроум вообще-то добродушный, так?

      – Да.

      – И мы не знаем, зачем он хотел нас видеть. Может, все не так уж плохо?

      – Верно.

      Когда солдаты приблизились, Мойя узнала Эзертона. Как и сказал Гиффорд, на сей раз тот имел при себе меч.

      – Вы сейчас же проследуете за мной, – приказал он и повернулся в сторону замка.

      Солдаты разделились на две колонны. Эзертон шел между ними.

      Мойя взяла Тэкчина за руку.

      – Держись поближе ко мне.

      – Как клещ на собачьем ухе.

      Она покосилась на него. Тэкчин пожал плечами:

      – Так я говорил Нифрону. По отношению к нему это звучало лучше.

      На подходе к замку солдаты перегруппировались и последовали за путниками. Разглядывая вход – открытый арочный проем, напоминавший широко разинутый рот, готовый проглотить целиком всех и каждого, Мойя поняла три вещи. Многие люди называли фрэев богами. Некоторые миралииты считали богами себя. Но когда фрэя-миралиит, обитающая в загробном мире, называла кого-то богом, стоило к ней прислушаться. Мойя крепче сжала руку Тэкчина. Переступив порог, они вошли в замок.

      Глава седьмая

      Конец эпохи

      На месте Нифрона я бы выбрала дерево. Дерево не внушает врагам ужас и не вдохновляет ни на что, кроме мира и роста, и, наверное, поэтому он остановил выбор на драконе.

«Книга Брин»

      Земля покрылась тонким слоем снега, и на фоне этой белизны свежий черный курган, перед которым стояла Персефона, казался уродливым шрамом. Курган был одним из многих, превративших плоское поле в холмистую равнину – как будто земля, переболевшая оспой, носила на себе следы страшной болезни. Наверное, можно и так сказать. Долгие годы войны