Трудно быть феей. Адская крестная. Снежана Масалыкина

не воином или казначеем? – осторожно пробуя на язык мёд, поинтересовался Ждан.

      – Каждому из вас, людей, фея-крёстная по стародавней традиции при рождении дарит талант или особую способность. Но не все крестники следуют зову души и сердца. Многие выбирают простой путь золотого тельца. А ступив на него однажды, попадают в сети Морока, запутываются в сетях лжи и обмана, растрачивая дары впустую.

      – А вино здесь причём? – отодвинув от себя хрустальный кувшин с магической жидкостью, уточнил любопытный юноша.

      – А вино стирает в человеке всё низменное, выпуская на волю его истинную душу, самые сокровенные светлые желания, которые люди, взрослея, подавляют в себе, загоняя глубоко – на самое дно.

      – И у меня есть фея-крёстная? – пропустив мимо ушей объяснения Амбреллы, жадно уточнил принц, сделав солидный глоток и причмокнув языком от удовольствия.

      Медовуха была славной, в меру хмельной, с ароматом лесных трав.

      – И у тебя, бе́спутень, – заворчала снова Чомора, наложив в тарелку принца разной снеди. – Ты закусывай, дурень, наша медуница вашей не чета. Чай и с ног свалит, а ты нам тверёзый нужо́н.

      Принц отмахнулся от назойливой старухи и снова обратился к королеве:

      – А какой дар у меня?

      – Талант художника. Но осталась от него крупица. Вспомни, в семнадцать лет ты забросил писать картины. А ведь все говорили, что твои работы словно оживают, как только высыхает последняя капля краски. А мог бы стать великим, – грустно вздохнула фея и жестом попросила Чомору плеснуть цветочного вина.

      – Ну-у-у, ху-у-до-ожник, – протянул Ждан, отставив бокал и наколов запечённый гриб на деревянную резную вилку. – Вот кабы воин великий или правитель, а так… Кисти пачкать и холсты малевать большого ума не надо.

      Фея ничего не сказала. Чомора поджала губы, ехидно зыркнула в сторону наследника. На лице старушенции бегущей строкой пронеслось всё, что она думала о великовозрастном недоросле: «Дурень ты, дурень!» Но принц не заметил, занятый выбором очередного сказочного блюда.

      – С этим понятно. А влюбляет вино в кого? – пробуя мочёное яблочко, обваленное в шоколадно-клюквенной крошке, и шаря глазами по столу в поисках ещё чего-нибудь вкусненького и необычного, продолжил Ждан.

      – Ну, дурень, как есть, – в сердцах бросила Чомора и решительно отодвинула от принца кубок с медовухой. – Хватит с тебя, а то последние мозги пропьёшь!

      И плеснула ему в высокий фужер родниковой воды. Да такой ледяной, что хрустальные бока моментально запотели.

      Хотел было венценосный гость возмутиться такой наглости, да вовремя заметил внимательный взгляд королевы и решил промолчать, проглотив королевскую спесь.

      «В чужом доме хозяин – барин», – успокоил себя принц и потянулся к бокалу. Брови Ждана удивлённо приподнялись после первого глотка. Вкуснее воды он не пробовал ни в одном царстве-государстве, а их он повидал немало, разъезжая с ответными визитами по долгу государственной