Трудно быть феей. Адская крестная. Снежана Масалыкина

кабан не съест. «Да и вообще, смешно опасаться красивой женщины, – решил про себя наследник, гордо выпрямив скукожившиеся плечи. – Тем более блондинки. Будь она хоть трижды королевой!»

      Эти мысли галопирующими скакунами в секунду пронеслись у него в мозгу, и будущий король, надменно повернув голову в сторону скрипа, процедил:

      – Из тридцать пятого королевства сто сорок первого царства семьдесят второго государства.

      – Ох ты ж, батюшки, – проскрежетала невидимка, – стал быть, ты Беспардона Долдоновича сынок-той будешь? Слыхала, матушка, кого нам окаянные лешие-то привели? Говорила тебе, надо было Манилу-хитрована посылать на поиски мужичонки. От он бы заманил к нам кого получше этого фуфыря. Богатыря какого али воина. А этот… Тьфу, недоразумение, – в сердцах сплюнула скособоченная старушка, выйдя на свет божий, и ткнула пальцем в сторону Ждана.

      – Ладно тебе, Чомора, – примиряюще стрельнула виолевым взглядом в сторону оскорблённого принца Амбрелла. – Не ворчи, а посмотри лучше, как хорош да пригож.

      – Толку-то нам с той красоты? – сверля наследника маленькими злыми глазками и уперев руки-крюки в бока, проскрежетала старая ведьма. – До дела нашего сгодится ли? Штой-то сомневаюся я.

      С этими словами вредная бабулька, покачивая головой с торчащими из волос колосками-васильками, проковыляла к фее и уселась у её ног. Принц с трудом подавил желание протереть глаза: вместо старушенции на поляне красовался пенёк, облепленный цветами, грибами, мхом, с двумя сучками-обрубками, из которых выглядывали сухие тонкие веточки, напоминавшие скрюченные пальцы. И кабы пенёк не мигал время от времени парой рыжих ромашек над шишкой-носом, Ждан подумал бы, что ему всё почудилось.

      Принц моргнул, сглотнул, перевёл взгляд на фею и моментально насупился: королева леса хоть и любовалась им по-прежнему, но в глазах её плясали смешливые чертенята. Наследник хотел было поинтересоваться, что в нём такого смешного, но тут фееричное создание заговорило нежным проникновенным голоском:

      – А что, принц, с лица ты и вправду пригож да хорош. А вот умён ли?

      – Так в наследниках дураков не держат, – буркнул Ждан недовольно.

      – Так, чай, у царя Беспардона ты единственный сыночек-то. Вот ему, окаянному, и выбирать не из кого. Да и принцессу младшую, умницу-разумницу, спортсменку и отличницу, ужо и замуж спровадили, шоб подальше была да не затмевала умом-разумом брата старшего, – проскрипел пенёк, встряв в разговор.

      Принц неожиданно для самого себя залился краской, а фея звонко расхохоталась. Такого издевательства наследник не стерпел и, вскочив с кресла, решил гордо покинуть негостеприимную полянку, поскольку честь свою с мечом в руках отстоять не имелось возможности. С бабами дерутся только слабаки, дураки и трусы, а умные лаской да подарками с любой договорятся. Да только с этими двумя сам чёрт не справится! Уж больно на язык остры и язвительны. Особенно пенёк старый.

      – Не обижайся, принц Ждан, Чомора как малый ребёнок: что на уме,