Из рода Хранителей магии. Гэбриэл М. Нокс

холмов показался яркий солнечный диск, и деревню залило жёлтым светом. Вдалеке закричала сонная птица, переполошив половину лесной живности.

      – Наверно, пора их будить, – предположил Бэл. – Не хотелось бы встретиться с нашими преследователями.

      – Они охотятся за мной и Диэлоном, вам ничего не грозит, если вовремя разделимся.

      Бэл отрицательно покачал головой:

      – Нет. Мы с вами до конца. А защититься я сумею, не переживай. Ремеслу реллийцев обучился.

      Легион снова хотела извиниться, но не стала, решив в последний момент, что у стражи Дериуса был выбор.

      – Пойду, разбужу.

      Легион впервые за тринадцать лет ехала туда, куда сама хотела. Впервые за тринадцать лет ей не отдавали приказы. Она дышала полной грудью и улыбалась лучам полуденного солнца. Но ещё ценнее были ростки новой надежды, закинутые в душу бывшей пленницы. Она ухватилась за шанс снова вернуться домой и увидеть маму с отцом. Пусть шею по-прежнему сжимал «ошейник», пусть где-то поблизости рыскали ищейки Дериуса. Всё это неважно. Сейчас она свободна.

      Погода благоволила друзьям, и от позавчерашних туч не осталось и следа, но по краям большака всё ещё стояла вода. Дул лёгкий, едва уловимый ветерок. В воздухе витали ароматы луговых цветов, которые показались сразу за холмом.

      Эрэл вынюхивала свою одежду, с разочарованием отмечая, что запах палёной плоти остался вместе с ней надолго. Раздосадованный потерей жеребца Теркус что-то бурчал себе под нос. Слов Легион не могла разобрать, но была уверена, что это проклятия в адрес деревенских. Диэлон выглядел задумчивым, очевидно, картина, увиденная накануне, сбила его с толку. Немудрено: он почти не покидал стены Варата, а о войнах знал только из книг по истории. Если бы Легион не служила Дериусу Рату, дававшему самые омерзительные задания, то тоже бы впечатлилась. Но побывав наёмным убийцей, пусть и не по собственному желанию, она перестала приходить в ужас от вида мёртвых тел и разрытых могил. Только Бэл, кажется, разделял с Легион удовольствие от верховой езды. У них двоих действительно имелось нечто общее: он хотел поскорее увидеть отца, а она – мать.

      Первый обоз с беженцами встретился спустя пару часов после обеда. Уставшие мужчины и женщины говорили несвязно, постоянно перебивали друг друга, ругались. Единственное, что поняли друзья, – эти люди тоже боятся нашествия кочевников и решили сразу уйти в сторону Антирских лесов. После них телеги с пожитками встречались ещё пару раз, а под вечер друзья вышли к стоянке вынужденных переселенцев.

      Те окружили себя крытыми повозками, по центру горел небольшой костёр, на котором жарилась поросячья тушка. Переговаривались тихо, почти неслышно, часто замолкали, погружаясь в тоску по дому. Друзья постарались подъехать шумно, чтобы не испугать народ внезапным появлением. В первую очередь напряглись мужчины. Едва заметно каждый из них потянулся кто к дубинке, кто к тяпке.

      – Приветствую от лица нашей скромной компании, – натужно улыбнулся Теркус, всё ещё печалясь краже скакуна. – Меня зовут Теркус. Это