13.09. Константин Котлин

услышал глубокую грусть. Во взгляде Давида полыхнула странная ярость, будто он на секунду вспомнил что-то очень болезненное.

      – Какое благородство для нашего времени, – задумчиво проронил он. Вновь улыбнулся, кротко, взглядом предлагая мне пододвинуть бокал; я подчинился, стараясь не расплескать драгоценный раухбир на столешницу. – Но и какая наивность! Не ручаюсь ни за одного жителя Петербурга, что тот не встал бы за вами в очередь, Глеб, и не оттрахал бы вашу драгоценную супругу как последний ублюдок. Но вряд ли вы ей позволили бы?

      Давид с дерзким вызовом посмотрел на меня, и глаза мои на миг ослепли от блеска драгоценного камня в крыле его носа. Он подался навстречу, принимая из моих рук бокал, и вдруг оказался совсем близко, тихо, бархатно прошептав:

      – Вот и Анна никого не хочет сама. Только лишь по моей просьбе. Послушная девочка…

      Отголоски паники запульсировали в кончиках пальцев. Где-то в глубине зала утробно зевнул-зарычал огромный ротвейлер. Мы продолжали держать бокал – каждый со своей стороны. Давид внимательно смотрел на меня зелеными глазами, обрамленными густыми ресницами, словно пытаясь разгадать во мне известную только ему самому загадку.

      – Что она в вас нашла?

      Он хитро прищурился, во взгляде играли бесы. Глубоко вздохнув, разжав, наконец, пальцы, я как можно невозмутимее вернулся в исходное положение, огляделся по сторонам. Псина у сцены, панк за баром, хозяин бара, я и вороненая сталь пистолета. И где-то над нами в темноте коридора бродит она.

      …А вдруг она вернулась обратно в то месиво из старой одежды? Вернулась, и ждет меня, неотвратимая…

      Тряхнул головой. Ну же, нужно собраться! Участвуя в качестве одного из позирующих для полотна Босха23, легко угодить в безумие.

      – Боюсь, я не совсем понимаю вопрос, – ответил я, запивая слова превосходным портером.

      – Разумеется, не понимаете, – кивнул Давид, заставляя волосы на затылке совершить витиеватый кульбит. – А хотите понять?

      Не дожидаясь ответа, он громко воскликнул:

      – Ска, приведи, пожалуйста, сюда нашу девочку.

      Панк хохотнул, в два глотка допил свое пиво. Потянулся было за оружием, но еще одна просьба Давида заставила замереть панка на месте:

      – Вы не могли бы передать мне эту крошку?

      Он обращался ко мне.

      – Передать вам… пистолет? Я правильно понял?

      Хозяин трущоб встал с табурета и направился к ротвейлеру, энергично потрепал собаку по холке. Выразительно звякнула цепь: Матрикс вскочила на лапы, облизывая морду малиновым языком. В лучах диско-шара блеснули клыки.

      – Ну да, ничего сложного. Просто возьмите этот «Глок» и дайте его мне. Справитесь?

      В интонации была легкая, глубоко спрятанная насмешка.

      – Брат, я не думаю, что это хорошая идея, – подал голос панк. – С виду он, может, и дурачок, но мы про него ничего не знаем.

      Брат?..

      – Так вот сейчас

23

Иероним Босх (годы жизни около1450—1516) – нидерандский художник, один из крупнейших мастеров периода Северного Возрождения; считается одним из самых загадочных живописцев