Русский разговор с «Красной графиней». Александр Вин

Почти нет склонённых или упавших деревьев – все они, даже давно отжившие, держат достойный строй.

      Буки на холме те же самые, которые видела и Марион.

      В те времена эти гигантские деревья, наверное, казались ей невысокими, если она смотрела на них из верхних окон родительского имения. А сейчас вот уже не она, а он стоит на земле и, подняв голову, рассматривает их, как небесных жителей.

      Сегодня для него, мелкого обитателя этих мест, они – большие…

      На дальнем склоне холма устроена небольшая плотина.

      От озера через неё между высоких, заросших берегов выбегает ручей.

      Именно так было и век назад: летним утром, от имения, через холм, аллеей – на плотину! Бегом, бегом, смеясь, ведь ты же девчонка!

      Вода из озера с шумом падает под гребнем плотины в тёмное неширокое русло.

      Ручей непростой, он разрезает холм, его берега – двадцатиметровые заросшие травой крутые обрывы.

      Под тайным сумраком огромных клёнов в запруде прячутся старые, гнилые деревянные колья, за ними – омут. Под прозрачной водой сверху, с обрыва, видно светлое песчаное дно, уставленное, с прежним практическим умыслом или без, большими валунами, круглыми и колотыми.

      Мокрые верхушки валунов кажутся удобными для опасных детских шалостей. Дорожка! Как славно перебежать по ним на другой берег ручья. И ведь наверняка здесь бегала маленькая графиня…

      Прозрачная вода переливается, струится между камнями то тихо, замедляясь, то с шумом в узких местах.

      Нужно чувствовать её.

      Так надо.

      Он быстро разделся у запруды, в полной уверенности, что никого здесь в эти мгновения, кроме него, быть не может, и шагнул в чистую холодную воду. Неглубоко, всего по плечи.

      Освящение, обещание.

      Он вошёл в реку времени. Её берег, его берег.

      Марион – девочка на том далёком берегу.

      Он не мог ещё ничего знать, просто хотел получить ответы на свои вопросы.

      Тогда нужно стать частью этого.

      Медленно, не закрывая глаз, он полностью опустился под воду.

      Как в купель.

      С шумом и криком, чистый и радостный, сильно оттолкнулся от дна и вырвался из полумрака к солнцу.

      Начало.

      Дальняя заводь между плотиной и запрудой заросла высоким камышом и ряской. Прыгнула там из камней испуганная лягушка, следом за ней ещё одна, разбежались по тихой воде круги.

      На береговых осинках и высоких чёрных ольхах виднелись частые ржавые следы работы бобров.

      Ручей исчезал в конце ущелья, окончательно прячась в траве, кустах и среди невысоких луговых деревьев.

      Дремали ещё кое-где в безветренных пространствах острой осоки остатки бледного тумана, но на дальнем крае неба утренние белые облака понемногу, но уже заметно, уступали место дневным тёмным тучам.

      Это его тучи.

      Но он знал, что они были и в жизни Марион.

      Возвращаться от озера решил дальним краем, через место бывшего графского дома.

      Первое, что там увидел, – пень огромной вековой ивы.

      Почему от знаменитых, красивых зданий почти всегда