Русский разговор с «Красной графиней». Александр Вин

сверкало полосой до самого дальнего берега, только под тенью высоких буков на воде держались плотные полотна темной ряски.

      Он поднялся на крутой холм.

      Тонкие солнечные лучи пробивались сиянием через листья больших деревьев, и падали узорными дрожащими пятнами на густую траву.

      Вырезал из ольхи палочку, шёл по давней тропинке, внимательно раздвигая и рассматривая заросли.

      Приятного спокойствия не получилось.

      В одной из глубоких ям на лесном склоне, которую давно оставили после себя местные искатели сокровищ, лежал мёртвый бобр.

      Стены глинистой ямы были высокие, отвесные, после последних дождей – скользкие. Бобр оступился в темноте или был слишком любопытным. Выбраться из ловушки у него не получилось.

      Жалобно кричал, наверно…

      На берегу разжёг костёр.

      Всё, как и прежде… Только тихо у огня, не слышно знакомого смеха и голосов.

      Потом.

      Сейчас – о сегодняшнем.

      Всего лишь второй день здесь, а мысли уже о том, как вырваться.

      Больше не хочется суетливо вертеть головой по сторонам, жадно замечая интересные, но совершенно непрактичные дела, с тем, чтобы немедленно и безрассудно бросаться заниматься ими.

      Многие люди счастливы, но почему у него нет ничего, что в полной мере имеют они?

      Он, безусловно, умён, его жизнь получилась волшебной и удивительной. Почему же в последнее время ничего не складывалось так, как он задумывал, не приносило радость и не подтверждало правоту собственных решений и действий?

      Мечта.

      Ради неё он создавал свои миры, ради мечты он с такой лёгкостью часто страдал, преодолевая очередную неудачу. Терпеть можно было всё, но самые близкие люди, которые встретились в жизни, не понимали его мечты, не были уверены, что ради такого итога можно какое-то время быть несчастным.

      В чём же тогда их вина? Ни в чём. Они верили, что он сможет сделать для них многое, но у него раз за разом ничего не получалось…

      Сейчас ему нужна тишина, спокойствие, уверенность в том, что делаешь самое главное.

      Всё для этого уже есть. Жильё, пусть жалкое и убогое, но ничего, он стерпит и это.

      Его – нет.

      Нет ни для кого в мире. Никто не знает, что с ним и где он.

      Значит, будет покой. Впрочем, он уже есть. Но скоро должен быть покой такого качества, который позволит иметь возможность заняться делом, непременно ведущим его к мечте.

      Он же писатель, должен им быть. Настоящим. Вот этим и нужно заниматься прямо сейчас.

      Книга?

      О графине? Да.

      Небольшой костёр прогорал.

      Дров он с расчётом собрал примерно столько, сколько времени отвёл себе, чтобы смотреть на озеро и думать о мечте.

      А потом – нужно будет доесть хлеб и работать.

      С ближнего пригорка длинный дом показался уже давно знакомым, милым, понятным.

      Всего несколько шагов.

      Пора возвращаться.

      Торопился, в азарте нетерпения сбежал вниз по травяному склону крутого холма.

      Уже привычно открыл калитку, прошагал по кирпичной дорожке, потрепал по огромной