Первым делом. Сергей Тамбовский

выезд в сторону Макарьево, – тем временем сообщил мне лейтенант,– показывай, где тут твоё общежитие притаилось.

      – Да вот тут же, товарищ командир, – я широким жестом указал на поляну, где должна была стоять наша общага, – но я что-то ничего не понимаю, нет его…

      Попытка побега

      Одновременно я широким скользящим шагом сместился за спину лейтенанта и попытался произвести заднюю подсечку, но лейтенант был совсем не таким дураком, каким я его представил, поэтому он резко подпрыгнул и ушёл от подсечки, одновременно вытащив из кобуры револьвер. Я по инерции попытался повторить подсечку, но получил в ответ выстрел в район ног… мимо, конечно, но ситуацию я понял.

      – Всё, начальник, – сказал я, высоко подняв руки к небу, – это была моя ошибка, больше не буду.

      – Значит, ещё одну статью ты только что заработал, – весело отвечал мне начальник, – сопротивление представителю власти, сопряженное с насилием над личностью, статья 73 УК РСФСР, от года и выше.

      – А может, договоримся, начальник? – сделал хилую попытку я, – свидетелей-то нету ни одного, кто подтвердит?

      – Ну, может и договоримся, хотя не вижу, что ты можешь мне предложить взамен…

      Лейтенант изучающее посмотрел на меня несколько секунд, а потом скомандовал разворот и движение в сторону лагеря в прежнем порядке – шаг в сторону считается за побег, а оружие он применяет без предупреждений. Я взял руки за спину, и таким вот образом мы снова добрались до дознавательской камеры.

      – А теперь, друг ситный, рассказывай всю правду, – задушевно сказал он, закуривая очередную папиросину, – до сих пор я от тебя одно враньё слышал. Подробно давай, если не хочешь высшую меру получить.

      Я прикинул кое-чего к носу и решил всю-всю правду таки не выкладывать, только ещё хуже себе сделаю, так что ограничимся полуправдой… или четверть… как уж пойдёт.

      – Слушай меня сюда, лейтенант, – сделал я страшные глаза, – на самом деле я никакой не студент, а сотрудник второго управления НКВД, третье отделение, борьба с контрреволюционерами украинской, белорусской и угро-финской национальности, а звание у меня младший лейтенант госбезопасности.

      – Да ты что? – сделал вопросительное лицо дознаватель. – И кто же у вас там за главного сейчас?

      Проверяет, сука, в сердцах подумал я, они ж там, как обезьяны в джунглях сейчас меняются, не уследишь…

      – Кобулов Богдан Захарович, – ляпнул я наконец и понял, что попал… тогда решил добавить убедительности, – но ходят слухи, что он вот-вот на повышение пойдёт, а за него будет его первый зам Серов.

      – А до Кобулова кто там рулил? – уточнил начальник.

      – До него Литвин, а до Литвина Агранов, а до Агранова Курский, времена сейчас сами знаете какие.

      – Ладно, убедил, – вяло отреагировал тот, прикуривая новую папиросу от старой. – А теперь расскажи, друг ситный, что второму управлению НКВД понадобилось в нашем захолустье? У нас ведь с украинцами и белорусами дела обстоят не очень… не сказать, чтоб никак – может с десяток во всем лагере найдётся.

      – Зато