Пропавший в чёрном городе. Александр Вин

ему кусочек. И я отломлю ему тоже.

      – Держи, Мишка! Не стесняйся. Вкусно же!

      Все вместе смеялись, Варька стучала ложкой по тарелке, тараторила, рассказывала про школу и про знакомую ей серую кошку.

      На вечерней летней улице было тепло и тихо.

      – Не спеши, пойдём помедленнее, прогуляемся, я что-то немного устала…

      Мишка кивнул.

      В безветрии высокие тополя и сами не шумели, и хорошо скрывали далёкие звуки.

      Варя умчалась по пустынному тротуару вперёд, торопясь догнать до перекрёстка грузовик с мебелью.

      – Ну как там, мам? Что они сегодня говорили? Ты звонила им?

      – Звонила.

      Мама шла устало, безо всякого внимания и интереса смотрела себе под ноги, теребила в руках косынку.

      – В милицию?

      – Да, в милицию.

      – Ну и что?

      – Забежала на минутку в перерыве к себе в профком, Галина дала оттуда позвонить, по её телефону. Времени было в обрез, много не наговоришь… Ну, там, в милиции, дежурный, сказал, мол, пока ничего нового. Я отпросилась у мастера, на послезавтра взяла отгул, сама схожу в отделение, поговорю с начальником подробно, может какие-то мелочи от меня потребуются, сведения…

      – Я тоже заходил в заводской комитет комсомола, там девчонки говорят, что ещё раз запрос в Кёнигсберг написали, в парткоме согласовали, по полной форме, и послали.

      С радостным криком навстречу им бежала раскрасневшаяся Варя.

      Мама поспешно замолчала.

      – Ладно, Миша, потом, дома обо всём поговорим…

      Варя подскочила, запыхавшаяся, дёрнула брата за рукав.

      – Мишка, а ты в нашу школу больше никогда не пойдёшь? Всегда только работать будешь?

      – А на комбинате тоже есть школа, только она называется рабочей, фабрично-заводской. Мы теперь со знакомыми ребятами там учимся. И работаем. Ты грузовик-то догнала? А то я заговорился с мамой, не заметил.

      – Догнала, ещё как! Я быстрее всех в классе бегаю! И пою тоже громче всех.

      Из-за угла неловко вывернулся и сразу же попал навстречу им дядька-инвалид, в пиджаке с медалью, на тележке со скрипучими подшипниками.

      Он был ниже их, смотрел только на асфальт и с угрюмым молчанием толкался вперёд деревянными, обмотанными тряпками, утюжками.

      Мама немного отстала от Вари и Мишки, пропуская инвалида, поднесла косынку к глазам. Вытирая слёзы смотрела на детей.

      Дома Мишка сразу же уговорил сестрёнку лечь в комнате на диван с книжкой.

      – Я её читал, там на сто двадцатой странице будет самое интересное…

      Сам умылся, причесался, в майке, сел за кухонный стол, положил руки на стол.

      Мама, сложила остатки хлеба в небольшую кастрюльку, накрыла её крышкой и убрала в шкафчик.

      Задумалась.

      Обернулась, заметила Мишку.

      – Ты чего это?

      Мишка кашлянул, пристукнул кулаком по столу.

      – Мама, я всё решил…

      В этот день Мишка действительно всё решил и сделал огромное дело.

      С самого утра он, ещё не вставая к своему токарно-винторезному станку, безо всяких лишних церемоний