Искры Последнего Лета. М. Коваль

его руке своим эмалированным боком переливался маленький глиняный сосуд, увидев который старший забеспокоился:

      – Что это?

      – Обычный капустный сок. После него, думаю, и краюшку хлеба можно будет. Лекарь не наказывал пить такой? Или может быть велел принимать что-то другое

      Деян понуро покачал головой.

      – Ивы кору говорил жевать… А больше ничего и не сказал вроде…

      – Что за шарлатаны нынче людей калечат…

      Куда в конце концов смотрела твоя жена?! Детей она тоже ивой при любой хвори кормит?

      Не успели последние слова развеяться в тишине избы, как Лель резко захлопнул свой в очередной раз оказавшийся в порыве чувств болтливым рот. В избе повисло молчание, в котором при большом желании можно было услышать, как Лель мысленно корил свой длинный язык.

      – С чего взял, что я женат?

      Попытавшись обернуть ситуацию в свою пользу, Лель одарил его выразительным взглядом, демонстрировавшим, что ответ на вопрос очевиден.

      Но то ли полутьма не позволила собеседнику различить его глаз, то ли Деян и вовсе был туг к намекам, а маленькая затея Леля с треском провалилась. К счастью, сам Деян понял его молчание по-своему, а потому решил пояснить собственное замешательство:

      – Ты же не местный, а жену и детей я дней восемь назад в отчий дом отослал.

      На лице Леля расцвела неловкая улыбка:

      – Я всего лишь предположил, – поспешил признаться он. – Да и было бы странно, если в свои годы ты до сих пор без жены ходил.

      Деян кивнул, соглашаясь с разумностью его доводов.

      После позднего ужина до рассвета оставалась еще пара часов. Лель достал из-за пазухи аккуратно выструганную свирель.

      – Нам бы гостей незваных не проспать, да и с музыкой всяко веселей, – пояснил он, поймав на себе удивленный взгляд.

      Заиграла тихая и ненавязчивая мелодия.

      Устроившийся возле сонного брата Деян на мгновение все же прикрыл глаза. Мелодия набирала темп и от тихого шелеста листьев постепенно перешла к подобию бурного весеннего ручья, рядом с которым они с братом и другими соседскими ребятами еще кажется не так давно, пытаясь столкнуть друг друга в воду, весело напевали:

      Разливался родник ключевой,

      Белый, снеговой:

      По чистым полям,

      По синим морям,

      По мхам, по болотам,

      По зелёным колодам.

      Царь едет жениться,

      Царевна велит воротиться:

      Сама к тебе буду,

      Летом – в карете,

      Зимою – в возочке,

      Весной – в челночочке!

      Наполнившая избу мелодия отдаленно повторяла мотив забавной песенки, однако же лилась куда более мягко, будто бы против воли игравшего ее Леля стремясь захватить любого слушателя в объятия сна.

      Из мыслей Деяна выдернуло слабое движение слева – немного сменив положение скорее всего затекших от долгого лежания конечностей, Еремей продолжил свой сон.

      Слегка развернувшись к брату, Деян вытащил соломинку из спутавшихся светлых волос,