Интервью с Ксенией Ольховой, участницей Варшавского восстания, узницей концентрационных лагерей: Прушков, Освенцим, Нойенгамме. Владимир Николаевич Кулик

играл. Дети же не знали, что будут расстрелы, они стояли. Немцы приехали, достали автоматы и «та-та-та-та».

      Облава была?

      Это начало Варшавского восстания. Мы же не знали, что будет дальше… Когда меня потом спрашивали: «Нужно ли было это восстание?» Я говорю: «Нет». Уже, когда была взрослая. Я говорю, неподготовленные были, не предупрежденные. Если бы предупредили, я уверена, что многие гражданские люди выехали из Варшавы. Остались бы только военные и воевали с немцами. А удар принял на себя в основном гражданский народ, потому много погибло.

      Когда началось восстание?

      Восстание началось 1 августа 1944 года. Никто не знал. Мы поехали просто отдыхать к тете. Никто не знал, что это начало восстания. Если бы мы знали, может быть, мама нас не отпустила. Мы бы дома были с мамой. Она нас пустила просто к тете и детям. Сад у нее и морковка, помидоры, огурцы, она сажала. Много сирени. Там красиво. Сейчас этого ничего нет. Там сейчас дома понастроили. Все это снесли.

      И когда немцы начали стрелять, выбежала тетя и кричит, только вот так в сторону… Знает, что мы в прятки играем. Кричит: «Прячьтесь, бегите, прячьтесь!» И ее расстреляли. Ее тут же с ребенком. Ребенок еще плакал, мы слышали плач его и потом затих. Видно, ребенка застрелили.

      Прямо на крыльце?

      Она вышла во двор. Она видит, что расстрелы идут. Павлика убили уже. Она знает, что всех будут расстреливать, и она крикнула: «Прячьтесь!»

      Павлик – это?

      Двоюродный брат. Павлик – это сын тети.

      Сын и еще ребенок у нее был тоже?

      Да, маленький девятимесячный. И она крикнула: «Убегайте, убегайте!» – и ее тут же расстреляли. Мы, когда расстрел начался, имели возможность убежать. А куда убежали? На кладбище.

      Это днем было?

      Это был день, пополудни.

      Первое августа?

      Да, первый день августа.

      Началось восстание, и они начали облавы?

      Восстание началось именно на Воле. Как потом я выяснила.

      В районе Воли. (В.А.)

      Да, в районе, где тетя жила. Мы были свидетелями начала Варшавского восстания. Это август месяц был. Начало. И тетю, когда расстреляли, мы убежали с Людвикой. Я говорю: «Людвика, бежим! Я знаю куда». Я же знала все гробницы. И мы побежали. Самая гробница, которая ближе всех была к выходу. Туда мы и юркнули. Сейчас там замуровано все, а тогда были железные дверцы.

      Мы туда прыгнули, тут же немцы стали бежать, так как люди стали убегать из домов. Куда? На кладбище. Там и костел, там была церковка. Люди стали бежать, думая, что в таком божественном месте кто будет стрелять. И стали бежать туда. И мы видим, там такое маленькое окошечко было в гробнице в этой. Мы уже не вылазили. Видим, немцы стали расстреливать бегущих. Стали стрелять всех.

      На кладбище?

      Прямо на кладбище всех расстреливали подряд. Там очень много расстреляли. Около пятидесяти тысяч человек. Там сейчас висит памятная доска…

      Что они искали?

      Ничего не искали. Восстание